мешкая, он завалил "Акаги" на борт, оставляя торпеде минимально возможную площадь поражения. Теперь и Гэнда заметил неумолимо приближающийся снаряд. След его был виден чётко - торпеда прошла мимо буквально в считанных метрах.

   - Неплохо, капитан. - Судя по тону, Ямамото высказывался о приготовленном на ужин супе.

   Сразу два американских торпедоносца уткнулись в воду, не успев выпустить свои торпеды. Янки продолжали летать на чудовищно неуклюжих "Дуглас Девастейторах". Их пилоты были храбрыми людьми. Иначе и быть не могло, ведь они летали на настоящих стальных гробах. "Девастейтор" был намного медленнее и не таким маневренным, как "Накадзима" B5N2. Как и все прочие американские самолеты, он был очень крепким, но не настолько, чтобы зенитки и "Зеро" не могли с ним справиться. Упал ещё один торпедоносец, за ним ещё один.

   - Надеюсь, на них бросились не все истребители, - заметил Гэнда. - Нужно, чтобы кто-нибудь прикрывал нас от пикировщиков.

   - Это тоже передайте, - приказал Ямамото. Он посмотрел на Гэнду и улыбнулся. - Видите? Вы отлично справляетесь. Спасибо, что пришли.

   - Вам спасибо, господин, - ответил ему Гэнда. - Уверен, если бы меня тут не было, до этого додумался бы кто-нибудь другой.

   Адмирал Ямамото помотал головой.

   - Я бы не додумался. В пылу сражения приходится думать о слишком многом. Люди увлекаются преследованием противника и ошибаются. Они слишком глубоко погружаются в текущий момент и совсем перестают думать о том, что может произойти через несколько минут.

   - Торпеда! - снова раздался крик. Несмотря на все попытки японцев, очередной "Девастейтор" умудрился выпустить свой снаряд.

   - Я разберусь, - сказал капитан Каку и рассмеялся. Это был смех висельника. Словно в подтверждение этому, капитан добавил: - А если не разберусь, привяжите меня к штурвалу и я уйду на дно вместе с кораблем.

   - Не самая хорошая традиция, - заметил Ямамото. - Империя теряет самых смелых, самых боеспособных людей, которые могли бы пригодиться ей в будущем.

   Каку лишь пожал плечами.

   - Может, вы и правы, господин, но для офицера - это самый лучший способ искупить неудачу. Всяко лучше, чем жить в позоре. - Не дожидаясь ответа, он резко крутанул штурвал. "Акаги" ответил на поворот гораздо медленнее, чем ответил бы эсминец, но уйти с пути торпеды ему удалось. Завершив маневр, командир облегченно выдохнул. - От этой уходить оказалось труднее, чем от предыдущей. Едва разошлись. - "Едва" в его понимании означало добрую сотню метров - около половины всей длины авианосца. Может, капитан Каку пытался своим хладнокровием впечатлить Ямамото, а может, подобное поведение, на самом деле, было для него естественным.

   "Пока всё хорошо", - подумал Гэнда. И в этот самый момент он услышал отчаянный вопль:

   - "Хеллдайверы"!

   В бомболюках самолета Футида ещё оставались снаряды. Поэтому он продолжал кружить над американской эскадрой в надежде подбить что-нибудь стоящее. На самом деле, он уже не думал, что он сам или кто-нибудь из его эскадрильи сможет повредить ещё хоть что-нибудь. Коммандер видел, как несколько бомб ушли мимо. Попадания? Футида пожал плечами. Подбить движущийся корабль сложнее, чем, когда он стоит у причала.

   "В следующий раз полетят только торпедоносцы и пикировщики, - не без досады подумал коммандер. - Бомбардировщики оставим для наземных целей".

   - Сзади что-нибудь видно? - спросил он Мидзуки по внутренней связи. Он постоянно следил за тылом, но у Мидзуки обзор гораздо лучше.

   - Никак нет, господин, - ответил радист. - Тихо всё. Даже "Уайлдкэтов" почти не осталось.

   Он оказался прав. Почти все истребители, что привезла с собой американская эскадра, утонули в океане. На дно ушло также множество "Зеро" и других японских самолетов, а вместе с ними немало опытных пилотов. Нельзя сказать, что американцы не сражались отчаянно. И в храбрости им тоже отказать нельзя. Они выжали из своих "Уайлдкэтов" всё возможное и даже сверх того.

   И всё же их усилий оказалось недостаточно. Один авианосец, разбитый бомбами и торпедами, уже затонул. Другой замер на месте, объятый пламенем от носа до кормы. Экипаж спешно прыгал за борт. Третий авианосец получил как минимум два точных попадания. Судя по тому, что пожара там видно не было, расчеты по борьбе за живучесть пахали, как черти. Но корабль ещё долго не сможет принимать самолеты из-за громадных пробоин прямо в полетной палубе.

   Два эсминца и большой корабль - то ли линкор, то ли крейсер - тоже получили серьезные повреждения. Футида приказал оставить их в покое. В современном морском сражении особой угрозы они не представляли.

   На оставшийся авианосец спикировал "Аити". Его сбили раньше, чем он успел сбросить бомбу. Футида выругался, затем обратился к бомбардиру:

   - Я сам на него зайду. Скинем всё, что осталось.

   - Есть, господин коммандер, - ответил тот. - Мне стыдно, что я не смог лучше послужить родине и Императору.

   - Не стоит, - сказал Футида. - Ты сделал всё, что мог. Война - дело непростое и нам придется пересмотреть многие из наших военных доктрин. Не нужно стыдиться и винить себя. Если кого и следует винить, так это меня за то, что не держал самолет ровнее.

   - Спасибо вам, господин. Огромное спасибо, - сказал бомбардир. - Вы относитесь ко мне лучше, чем я того заслуживаю.

   Футида сосредоточился на американском авианосце. Остальные бомбардировщики за ним не пошли. Во время последнего столкновения строй окончательно распался. Коммандер посмотрел на часы. Неужели бой и правда длился всего 45 минут? Судя по часам, да. Не то, чтобы он сомневался в своих часах, но для него, казалось, прошло несколько лет.

   - Готов там? - спросил он бомбардира. - Захожу на цель.

   - Готов, господин... Бомбы ушли!

   Отбомбившись, "Накадзима" ушел вверх. С пустыми бомболюками и практически опустевшими топливными баками, он стал легким, как никогда.

   - Мы здесь закончили. Пора домой, - сказал Футида.

   - Так точно, господин, - сказал бомбардир и тут же взорвался восторженным криком: - Попадание! Есть попадание!

   Неужели? Футиде казалось, что время удачных бомбежек прошло, оставалось только наблюдать, как американские корабли