Последние годы для Хаджара единственным ориентиром по жизни были понятия чести. Порой очень простые, иногда туманные. Они позволяли ему не отличать, где “хорошо” или “плохо”, потому как в этом мире нельзя было быть хорошим или плохим. Но они говорили ему о более важном — о том, что правильно и нет.

Теперь же…

Он чувствовал себя, как этот театр. Разбитым и истекающим кровью.

— К демонам! — зарычал Хаджар.

Он обнажил меч и одним взмахом разметал груду обломков. Они взмыли в воздух, а за ними взлетел и Хаджар. Каждый его удар рассекал огромный булыжник, каждый взмах превращал в щепки доски и бревна.

Где была честь этой защитницы, когда ее горожан угоняли в плен? Где была ее честь, когда секта творила свои бесчинства? Какое право она имеет его осуждать! Он защитил своих воинов, он спас их от голодной смерти. Он поступил правильно. И пускай это будет тысячу раз неблагородно, но — правильно.

Спустя пару мгновений от развалин театра не осталось ни пыли, ни воспоминаний.

Хаджар опустился на землю и с силой задвинул меч обратно в ножны.

— И что это было? — спокойно поинтересовался Неро.

— Расчищал завалы, — пожал плечами Хаджар. — Надо же будет обозам как-то проехать.

Неро склонил голову набок и немного сощурился.

— Ну да, — тихо прошептал он. — Конечно, это пр…

Окончание фразы потонуло в диком грохоте. Хаджар и Неро обернулись в сторону звука, и в тот же миг по их телам ударила сильная взрывная волна. Где-то на севере города расцветал оранжевый бутон огня с черной дымчатой короной.

— Демоны! — взревел Неро. — Там амбары!

Не сговариваясь, они оттолкнулись от земли и, взлетев на ближайшую крышу, понеслись в сторону пылающего пламени. Хаджар же все это время корил свою недальновидность. Какова была вероятность, что они смогут посадить в “клетку” всех защитников города?

Сколько воинов гарнизона были в эту ночь в увольнении или просто оделись по “гражданке”?

Проклятье… проклятье!

Оказавшись рядом с пожаром, Неро обнажил свой тяжелый меч. Он размахнулся и ударил им плашмя — будто бил веслом по водной глади. Порыв ураганного ветра сперва заставил огонь вспыхнуть, но вскоре унес его с собой в небо, развеяв мириадами багровых лепестков.

На земле среди камней остались лежать обгоревшие тела солдат. Они буквально заживо зажарились в своих латах и доспехах.

— Генерал! — К Хаджару, опустившемуся на брусчатку, подбежал один из офицеров.

Хаджар не помнил, как его звали, да это в данный момент было и неважно. Офицер выглядел сбежавшим от демонов грешником. Половина волос на его голове отсутствовала, обнажив обгоревшую, едва ли не оплывающую с черепа плоть. Его правая рука в некоторых местах почернела, а из бедра торчал деревянный осколок.

— Солдаты! — окликнул Хаджар тех, что не корчились от боли. Видимо, стояли от взрыва в достаточном отдалении. — Отведите вашего офицера к лекарю.

— Но… мой генерал.

— Вы сделали достаточно, офицер. — Хаджар ударил себя кулаком в грудь. Он знал, от чего офицер получил такие раны и почему на земле лежали обгоревшие солдаты. Тот вытягивал их на себе из огня… — Теперь отдыхайте.

— Мой генерал. — Офицер отдал честь и… рухнул без сознания на руки подоспевших подчиненных.

Хаджар и Неро переглянулись.

Пока в армии служили такие люди, Хаджар был готов пойти на любые “бесчинства”, чтобы сохранить им жизни.

— Нужно обеспечить безопасность в кузне и на складах. — Хаджар повернулся к товарищу. — Особенно пороховых складов. Если они доберутся туда, то на воздух взлетит половина города.

— Уже занимаюсь, — кивнул Неро и взмыл в ночное небо, исчезая среди крыш и дымоходов.

Хаджар через плечо взглянул на то, что некогда было амбаром. Почему-то он подумал о театре и о том, что теперь бы и он мог крикнуть это самое “вы не имеете чести”. Но всего за одну ночь Хаджар понял простую вещь: на войне у генералов не было ни чести, ни совести, ни бога, ни демона. Только лишь одно понятие ими руководило.

Понятие — надо. И если надо, то они хоть колодцы отравят, хоть посевы затопчут, хоть леса подожгут.

Потому что надо.

Потому что война.

— Поспешите. — Хаджар подошел к группе солдат и поднял на носилки одного из раненых.

— Генерал.

— Генерал Хаджар.

Воины подняли на него недоуменные взгляды.

— Чего встали?! Понесли раненых к лекарю! Живо!

— Да, мой генерал! — хором грохнули солдаты и все вместе поспешили доставить обгоревших соратников в сторону безопасного выхода из города.

Глава 102

Ночь победы оказалась длинной и богатой. Богатой на череду мелких поражений. Взрыв в амбаре стал не последней подлянкой, подкинутой оставшимися на улицах защитниками. Они умудрились поджечь склад со стрелами, атаковали конвой, увозящий бочки с порохом, подожгли подземную канализацию и взорвали целую улицу (!), по которой везли доспехи и броню.

— Сколько мы еще будем это терпеть! — ударил кулаком по столу Гэлион, грозно сверкая, если это вообще было возможно, повязкой на потерянном глазу.

Хаджар под утро собрал в своем шатре военный совет.

— Мне необычно это говорить, но я согласна с Гэлионом, — кивнула Лиан, поправляя пышные каштановые волосы. — Они всю ночь нас кусали, а мы никак на это не ответили!

— И что вы предлагаете? — спросил Хаджар.

Он читал свитки донесений, а нейросеть делала подсчеты. За одну ночь, учитывая все диверсионные инициативы гарнутцев, они, конечно, сильно поправили свое бедственное положение. Вот только оно все еще оставалось таким же — бедственным.

Да, они пополнили запасы провианта, но из-за взорванного амбара им все равно не хватит запасов, чтобы пережить зиму. А зимы на севере были совсем не такими, как в Лидусе. Здесь, в Балиуме, если в зимнее утро выйти на улицу со стаканом горячего чая, то домой можно было вернуться с чайным леденцом.

У армии не было ни подходящей амуниции, ни нужного количества клятых одеял, чтобы сражаться с “генералом холодом”. А Хаджар по истории далекой родины с другой планеты слишком хорошо знал, насколько сильным союзником являлся холод.

Мороз всегда помогал тем, кто был к нему привычен, и буквально уничтожал тех, кто относился к нему панибратски.

Помимо приближающихся холодов, на возросшее количество пушек, снятых