– Ты – беглая преступница,– стал надвигаться он.– Кто знает, что ты вообще натворила, и я должен тебя отпустить? Ты хоть знаешь, сколько нарушил я? Не правил, а законов!

Я больше не отводила глаз и смотрела прямо в лицо командора. Он был в такой ярости, в какой я его еще не видела, даже тогда, когда он поймал меня на Дантуре. Он презирал лжецов. И сейчас презирал меня не только за ложь, но и за предательство – ведь я обещала не лгать!

От страха подкашивались ноги. От злости хотелось наброситься на командора с кулаками.

– Вы правы, я нарушила много правил и законов, за которые ждет суровое наказание. Но за один закон лишат жизни и всех моих близких… А у меня родители, две маленькие сестры, самые верные друзья,– едва сдерживаясь от рыдания проговорила я, готовая на коленях умолять одного хомони, чтобы он спас меня от других.

Но суровое молчание и неподвижность Рузарда убивали. Он просто стоял и сверлил меня яростным взглядом. А я уже не могла продолжать: голова кружилась от напряжения, мысли смешивались от ужаса.

– Вы же обещали защитить меня?!– в отчаянии воскликнула я.

– Ты аннулировала это обещание своей ложью!– хладнокровно ответил командор и отвернулся, показывая, что разговор окончен.– Я запрещаю тебе все контакты с командой. Марш в каюту. Ты арестована!

Дверь каюты распахнулась.

Я отшатнулась к стене и чуть не задохнулась от боли в груди.

«А ведь ты мне так нужен! Я доверилась тебе! Теперь не смогу даже поговорить с Анекс!.. Я ненавижу тебя за жестокость и равнодушие!..»

Шансов на спасение больше не осталось.

– И вы снова ничего не сделаете? Просто отдадите меня на растерзание?– обессиленно прислонившись плечом к стене, выдохнула я, чувствуя, что даже идти не смогу сама: незачем, некуда, бессмысленно…

– Марш в каюту, я сказал! Или я сам тебя туда отведу!– жестким тоном приказал командор, даже не повернувшись.

Вместе с выдохом из тела будто все силы вышли.

– Значит, вы такой же, как и он,– глухо стекло с моих губ.

Я попыталась отстраниться от стены, но не смогла двинуться без опоры. Ведя ладонью по бездушному металлу, я медленно начала передвигать ноги в сторону выхода. Перед глазами всё поплыло, а внутри опустело, словно равнодушие мужчины, которого я полюбила, вытравило жизнь.

– Почему ты не призналась мне сразу, когда я просил?– неожиданно услышала за плечом надломленный голос.– Почему ты выбрала ложь?! Презреннее лжецов могут быть только трусы!

Я остановилась. Сморгнув слезы, втянула голову в шею. У меня больше не было оправданий.

«Да, я лгунья, трусиха… Но не предатель! Бес вас раздери, мне всего двадцать лет, и что я видела в этой жизни?!– я содрогнулась и закрыла рот ладонью.– Столько родных и любимых! Столько невинных! Всех нарушителей постигнет смертная казнь! Никого не пощадят: Джон, Сара, Борис, Светлана, Лада, Лю Мин…»

О родных я даже не хотела думать. Ведь тому, что они сделали во имя спасения всего одного человека, даже не гамони и не хемани, нет оправдания: нарушен целый ряд законов первого порядка. А помилования в системе законов альянса не предусматривалось. Это был урок для всех! И я поняла, что не смогу простить себе даже одну загубленную жизнь.

– Я услышала вас, командор,– смирившись со своей участью, ровно выговорила я и оглянулась через плечо.– Я иду в каюту… И больше вас не потревожу…

– Это всё, что ты можешь сказать?!– едва сдерживая себя, возмутился он.– Пришла, сказала, что лгала мне все это время, и теперь так просто: «Больше вас не потревожу?!»

– А разве все не просто?– пожала плечами я. Почему он продолжает злиться?

Но мне уже было все равно, что он сделает, что скажет… Главное, я осознала одну действительно простую вещь: всё закончится на мне. Я одна – связующее звено между всеми преступлениями моих родных и близких. Не будет меня – не будет наказаний. А в лаборатории Анекс была масса вариантов выхода… Но я знала, как поступлю: я растворюсь в космосе… там, где всегда мечтала работать.

Стало так легко от принятого решения… и пусто в голове… Теперь ничего не мешало. Я выдохнула и выпрямилась. В теле вновь появились силы. Мне нужно только выйти из каюты командора.

Я сделала шаг, но не смогла сдвинуться с места, ощутив крепкую хватку на локте.

– Не прикасайтесь ко мне!– прошипела я сквозь зубы, мгновенно разозлившись на безжалостного хомони, и, выдернув руку, яростно вперилась в него взглядом.– Неужели вы думаете, что я позволю дотронуться до себя хоть одному хомони?!

Это было оскорбление. Его глаза запылали ярче, чем за все время нашего знакомства. И во мне забурлила кровь: «Надо же, какой чувствительный!»

– Я ведь не первый!– с ненавистью бросил Рузард, будто это касалось лично его, и сжал пальцы в кулаки.

От этих слов перехватило дыхание. Я округлила глаза, а губы задрожали. Я вновь почувствовала себя такой униженной и беспомощной, что слезы зажгли глаза.

– Этот ублюдок никогда не сможет закрепить свою печать!– процедила я сквозь зубы.– А вы… вы… вы просто не достойны носить форму командора военного флота!

– Что ты сказала?!– внезапно схватил за плечи Рузард и тряхнул так, что я чуть не прикусила язык.

Легкие распирало. Я зажмурилась, а губы задрожали.

Очевидно, осознав, что перешел границу, командор отнял руки и резко отвернулся, зашагав прочь.

– И это ложь?– усмехнулся он, ударяя ладонью об иллюминатор.

– Не все ли равно,– с презрением выдавила я.

– Отвечай!– грохотом отразился от стен его голос.

Широко раскрыв глаза от испуга, я прошептала:

– Он еще не тронул меня… Но я и не стану ждать этого…

– Я не слышу тебя!– повернулся он на полушаге.

– Я не в браке, и печать не закреплена,– повторила я чуть громче, но он услышал и замер.

Командор прекрасно понял, в чем я призналась ему. От этого знания сердце снова застучало с перебоями, а внутри все заболело. Что это было такое?

Когда его ботинок коснулся пола, от звука, эхом раздавшегося на всю каюту, сердце будто оборвалось. Я низко опустила голову и обняла себя за плечи. Страх от осознания, что собираюсь с собой сделать, настиг с опозданием и заставил сжаться и опуститься на колени.

– Я не понимаю, зачем столько лжи?!– тяжело дыша, выдавил он, оказавшись рядом.– Чего ты хотела этим добиться?

– Я буду лгать, сколько смогу,– единственное, что ответила я.

Командор поднял меня за плечи так легко, будто я не весила ровным счетом ничего, и поставил перед собой. Я мелко задрожала. Но когда он приказал поднять голову, мелкая дрожь перешла в крупную. Я даже засомневалась: не послышалось ли мне.

– Посмотри на меня, Саша!– напряженно повторил Рузард.