подозрения у нас были, тем более, что наш совсем свежий агент из ЦРУ косвенно их подтвердил. Но всестороння проверка показала, что Гордиевский чист. Сейчас мы отозвали его из Лондона, он готовится приступить к новому заданию.

— Насколько я в курсе, его неожиданному взлёту поспособствовал Горбачёв, так?

— Верно, Григорий Васильевич, во время известного визита Горбачёва в Англию в декабре 84 года Гордиевский докладывал ему лично о состоянии советско-английских отношений. И произвёл очень благоприятное впечатление.

— Это ещё один минус к его репутации, — глубокомысленно заметил Романов, — в итоге я настаиваю на тщательной проверке Гордиевского. Очень тщательной.

— Гм… — задумался Чебриков, — а ваш источник не дал какой-либо конкретики? Информацией общего характера мы сыты по горло — из неё обвинительное заключение не сделаешь.

— Есть и конкретика, — Романов перелистнул страницу в блокноте и продолжил, — записывайте или запоминайте. Гордиевский сдал нашего нелегала в Южной Африке Олега Козлова. И нашего агента влияния сотрудника норвежского МИД Трехольта. Также он причастен к аресту британца Беттани. Теперь о том, как у него выстроена связь…

Романов налил минералки в стакан, выпил, а потом продолжил:

— Он каждое утро занимается бегом трусцой в Битцевском парке… там в это время никого нет, поэтому слежка затруднена. Он этим и пользуется — в одном крутом повороте, где видимость в оба конца очень маленькая, он либо оставляет, либо забирает шифровку своих кураторов.

— А более точно ваш источник это место не обозначил? — поинтересовался Чебриков.

— К сожалению нет… сотрудники английского посольства, естественно, в этот парк не ходят, для съёма и закладки информации они используют двух местных жителей втёмную. Про этих жителей источнику к сожалению тоже ничего неизвестно.

— Ясно, — черкнул что-то у себя Чебриков, — может быть ещё что-то?

— Ориентировочно через месяц, может чуть раньше, МИ-6 предпримет попытку эксфильтрации своего агента…

— Ого, — не смог сдержать восхищения Чебриков, — ваш источник просто провидец какой-то.

— Может быть, — не стал углубляться в этот вопрос Романов, — так вот, операция будет развиваться примерно так — Гордиевский как обычно рано утром побежит в парк, но не вернётся, а переоденется там в заранее оставленный костюм, слегка изменит внешность и уедет в Ленинград на обычном поезде. Там он пересядет на электричку до Выборга, а в Выборге его уже будут ждать кадровые сотрудники английских спецслужб. Они и вывезут Гордиевского в Финляндию в багажнике дипломатической машины, которые, как вы хорошо знаете, досмотру не подлежат.

— А точную дату не назовёте? — все же позволил себе такую ремарку Чебриков.

— 20 июля, — бухнул Романов, — плюс минус пара дней. И учтите, если Гордиевский уйдёт на Запад, оргвыводы по вашей службе будут самыми нелицеприятными.

18 июля, точно в срок, отмеренный Романовым, все седьмое управление КГБ СССР стояло на ушах — Чебриков сумел найти нужные слова для руководителей этой службы, а уж те мотивировали подчинённых должным образом. Весь Битцевский лесопарк и прилегающие улицы были прикрыты плотным кольцом наблюдателей.

А началась операция по эксфильтрации Гордиевского днём ранее, когда он проходил мимо магазина мужской одежды на Кутузовском проспекте, держа в руках сумку с логотипом лондонского универмага «Харрэдс», и остановился изучить витрину этого магазина. После Лондона, конечно, изучать здесь особенно было нечего, однако такие условия были написаны в последней инструкции.

Вели Гордиевского трое сотрудников наружки — мужчина с женщиной, изображавшие из себя влюблённую парочку, шли сзади, а еще один в образе художника, с мольбертом через плечо, береткой набекрень и артистической бородкой, шёл чуть впереди. Гордиевскому преподавали в школе КГБ основы наружного наблюдения, учеником он был прилежным, поэтому быстро расшифровал как задних, так и передних топтунов. Но отрываться от них в его планы на сегодня не входило.

Гордиевский встал, как вкопанный, в полуметре от витрины и начал с большим интересом рассматривать манекен, одетый в серый костюмчик в полоску и серую же шляпу с очень широкими полями. При этом он повесил сумку Харрэдс на плечо и слегка покачивал ей вперёд-назад — это был условный сигнал с его стороны, означавший «я под колпаком, ситуация номер 2, сильная опасность ареста». Примерно через минуту-полторы мимо него в противоположную сторону проследовал сотрудник английского посольства Джордж Лукас. Он на ходу достал из кармана батончик «Марс», очистил его с одной стороны и смачно откусил, находясь прямо за спиной Гордиевского. Сигнал означал «мы вас поняли, послезавтра работаем по первому варианту». Если бы вместо Марса был Сникерс — вариант менялся на второй. А если бы совсем Твикс, то это означало бы «ваши опасения не подтвердились, продолжайте работать по привычному графику».

Гордиевский прекрасно увидел манипуляции посольского сотрудника с батончиком в зеркальной витрине магазина. После чего постоял еще с десяток секунд и двинулся по направлению к метро «Студенческая». Топтуны из наружки естественно не знали в лицо всех сотрудников посольств, поэтому сигнал с Марсом остался неопознанным.

Через час Гордиевский вошёл в свой подъезд, а жил он в панельной четырнадцатиэтажке на Балаклавском проспекте недалеко от пересечения с Чертановской улицей, а сотрудники наружки дружно отрапортовали в центр, что объект на постоянном месте. Их почти сразу заместили новые — на этот раз их всего двое было, оба сидели в сиреневой Волге во дворе дома, вход в подъезд был в зоне их наблюдения. А на конспиративной квартире, служившей базой для операции «Ясень», тем временем разыгрались нешуточные страсти.

— Если завтра объект уйдёт от наблюдения, все пойдёте в дворники, — орал начальник, — больше вы ни на что не способны.

— Товарищ полковник, — возражал один из сотрудников, — сами посудите, в семь утра Битцевский парк пустой — как мы сможем вести скрытое наблюдение в таких условиях?

— Значит, ведите открытое, — продолжал разоряться полковник, — всё равно он уже всё знает.

— Можно установить посты на всех вероятных направлениях выхода из парка, — предложил третий сотрудник, — там их не так уж и много.

— Сколько? — немного сбавил тон полковник.

— Сами смотрите, — подошёл к карте тот, — два выходят на Балаклавский проспект, три на Севастопольский, три к Чертановке… и если уж совсем плотным кольцом работать, хорошо бы накрыть Новоясенево и МКАД, по два точки наблюдения. Итого двенадцать постов.

— По двое на каждый, — прикинул в уме начальник, — со сменой через полсуток — это почти полсотни народу. У нас столько нет…

— Можно запросить подкрепление, — предложил первый сотрудник, явно более умный, чем другие. — К тому же есть обоснованные предположения, что объект будет покидать лесной массив не в произвольной точке, а в местах, примыкающих к остановкам общественного транспорта. А это резко сокращает число точек стационарного наблюдения… до шести.

— Хорошо, — тормознул обсуждение полковник, — что у него с запасной одеждой? В спортивном костюме у нас в транспорте ездить не принято, значит, он должен переодеться.

— Никаких свёртков в руках у Ясеня в последнюю неделю отмечено не было, — сказал ещё один сотрудник, тихо стоявший у окна. — Однако, есть вариант, что такой одеждой его снабдят посольские ребята.

— Что там с прослушкой? — задал следующий вопрос полковник.

— Объект очень опытный, по телефону говорит о чем угодно, кроме того, что нам нужно. С женой и детьми тоже на бытовые темы.

— Нервозность отмечается?

— Никак нет, объект спокоен, видимо нервы очень хорошие.

— Теперь обсудим возможные пути эксфильтрации…

— В ориентировке же сказано, как его будут вывозить, — растерянно возразил сотрудник, — из Выборга в багажнике дипломатической машины.

— И тем не менее другие возможности тоже надо предусмотреть… вдруг его прямо в Москве в багажник положат, например?

— Невозможно, товарищ полковник, это же часов 8, если не 10 до границы…

— По дороге они могут делать остановки, чтобы объект размялся, поел и удовлетворил свои физиологические потребности.

— Очень сложно… — после некоторого размышления ответили полковнику, — но этот вариант нельзя исключать. Давайте всё же ориентироваться на то, что значится в ориентировке.

— Давайте, — неожиданно согласился полковник, — брать Гордиевского необходимо только после контакта с англичанами — это значит, вести его будем до Ленинградского вокзала, а потом до Выборга… о малейших отклонениях в ходе операции докладывать непосредственно мне, — и полковник очистил конспиративную квартиру.

Глава 13

Олег Гордиевский-2

На следующий день он совсем не выходил на улицу, даже на традиционную пробежку не выбрался, так что отчет двух наружников, просидевших все это время в Волге,