что ознакомились с его содержимым. На этом всё, одна лекция или семинар в неделю и больше никаких беспокойств.

— Дело в том, что я сегодня разговаривал с профессором Ужиковым, и тот попросил меня не посещать его занятия.

— Старый хрыч боится за свой карман и то, что вот такие твои работы на него плохо повлияют, — утвердительно сказал Соколов и перед ним появилась голограмма моей сегодняшней тетради с комментариями старого профессора.

— Именно так, — утвердительно сказал я.

— И что ты хочешь от меня? Ты же можешь с чистой совестью проигнорировать это. Ты спортсмен, тебе можно.

Вот что с ним не так? Он точно что-то ко мне имеет. Может у него в молодости какой-нибудь хоккеист или гонщик бабу увел?

— Мне бы не хотелось, чтобы из-за моего особого статуса у профессора или его коллег возникали какие-то трудности.

— Не хочется ему, — усмехнулся Соколов, — а мысль что надо просто учиться и готовиться к занятиям, которые посещаешь, тебе в голову не приходила?

— Приходила, господин декан, но боюсь что это невозможно. Не с моим графиком.

— У тебя проблема, а решать её должен я? Интересно.

Он вышел из-за стола и, заложив руки за спину, сделал несколько шагов. Потом резко повернулся к нам и продолжил:

— Хотя ты прав, это важный вопрос, который ты сам решить не можешь. Хорошо, у меня есть одна идея. Если она выгорит, то это пойдет на пользу и тебе, и всем остальным. Подождите меня здесь, молодые люди.

Сказав это, он повернулся и зашел в смежный кабинет. Мы же остались одни.

Ожидание продлилось достаточно долго, полтора часа, если не больше. Я уже начинал злиться, у меня дуэль с графом Грачевым на носу, а я еще не нашел себе секундантов.

И, вместо того чтобы это делать, я вынужден ждать и впустую тратить свое время.

Но, наконец, дверь распахнулась и из неё показался Соколов, по его лицу было непонятно доволен ли он или нет.

— Я всё устроил, но мне нужны кое-какие бумаги от тебя.

— Какие и зачем, господин декан?

— Видишь ли, Соболев. Давай говорить прямо, ни один предмет первого курса ты не потянешь даже на удовлетворительно, и у тебя нет времени, да и желания это менять. Я прав?

— Скорее да, чем нет, господин декан, — пожал я плечами, не видя смысла отрицать очевидное.

— Хорошо. Но если бы ты учился сейчас на втором курсе, то проблемы бы никакой не возникло. Со второго курса начинается обучение по специализации, а в Академии есть военная кафедра, с еженедельными занятиями по боевому применению дара. В теории ты мог бы посещать эти занятия, и, наверняка, даже обучаться там с большим успехом и отличными отметками. Но для этого мне нужно заявление от тебя и официальное согласия главы твоего рода, князя Григория Соболева. В стенах Академии такие правила, — высокопарно закончил он свой спич.

— Интересно получается, господин декан. Отправлять меня фактически на войну можно было без таких предосторожностей, когда меня вызывают на дуэль, то тоже бумажку не спрашивают. Да и “горячий лёд” детским утренником со сладким чаем и тортиками не назвать. Я уж не говорю про те случаи, когда мне в стенах Академии пытались мозги превратить в кисель. Это нормально, а занятия боевой магией нет.

— Что поделать, Соболев, — развёл он руками, — правила есть правила.

— Хорошо, я прямо сейчас напишу заявление, а потом свяжусь с его светлостью.

Через минуту нужная декану от меня бумажка уже лежала на его столе, а я набрал старого князя. Тот взял трубку сразу же, как будто ждал моего звонка, и когда он заговорил, даже не дав мне поздороваться, я понял почему:

— Наконец-то, — в трубке слышалось недовольство, — о чём ты вообще думаешь? Согласно дуэльному кодексу я должен быть одним из твоих секундантов, ты же будешь драться с главой другого рода. Кого ты возьмёшь вторым секундантом?

— Извините, Григорий Андреевич, но я сейчас звоню по другому вопросу, — я быстро объяснил проблему, и князь ответил:

— Хорошо, я понял. Завтра с утра я лечу в Москву договариваться о месте и времени твоей дуэли, а перед этим загляну к твоему декану и всё согласую. Это даже хорошо, тебе полезно уже сейчас начать всерьёз заниматься боевой магией.

— Декан Соколов тоже так считает.

— Конечно он будет так считать, я знаю его. Он умный человек. Всё, до встречи завтра.

Ну до завтра, так до завтра. Я передал Соколову то, что скоро все нужные бумаги будут у него на столе, и на этом наша встреча закончилась. Мне же по-прежнему нужен еще один секундант. Знать бы еще кого возьмёт этот граф Грачёв...

Когда я отвёз Леру в общежитие, то решил посоветоваться с Иваном, мог, конечно, и с Котовой, но она и так сегодня уже засунула свой очаровательный носик куда не нужно, хотя ладно, её совет пришёлся кстати, но всё равно. Ни к чему, чтобы она сильно задавалась, да и её слова про спортсмена меня задели. Лучше поговорю с Иваном.

Мой друг к этому времени уже успел свалить из Академии в город, сегодня пятница, впереди выходные, и Иван отправился в очередное заведение. На сей раз в новейший загородный клуб, только что открывшийся рядом с подмосковным Воскресенском, что к западу от старой столицы.

В этом мире так называлась Истра, и никого не смущало, что рядом с Москвой два города с одинаковыми названиями.

У Леры возникли какие-то дела, поэтому со мной она не поехала.

* * *

Загородный клуб, где сейчас отдыхал Иван, оказался немного не таким, как я себе представлял судя по названию. Здесь располагалось огромное охотничье хозяйство в сочетании с десятком прудов для рыбной ловли и коттеджами для постояльцев.

Когда я приехал, то уже стемнело, а возле домика который занимал Иван с компанией ярко и весело горел костер, над которым на вертеле жарилась целая туша кабана, а рядом что-то готовилось на ещё нескольких больших мангалах, например, на одном из них я заметил сразу двух осетров. Хорошее место ничего не скажешь. А запах так просто фантастический, сразу слюнки потекли.

Народу вокруг собралось прилично так, человек двадцать, не меньше. Иван умел и любил веселиться и был настоящей душой компании.

— А вот и Лёха, — закричал он,