ни сказала графиня, изменить это она была не в силах.

— Что вы, Ваше Высочество, никаких возражений, но все это немного странно. А расходы! Мужчины ведь так много едят. К тому же, — она с очаровательной улыбкой окинула взглядом принцессу и Виггз, — мы так мило проводим время в нашем узком кругу. Конечно, если бы он заглянул к нам на денек, скажем, к вечернему чаю…

— Надеюсь, он не откажется погостить у нас несколько месяцев. Поскольку в Бародии совсем нет волшебников, война будет долгой.

— Конечно, — начала Бельвейн, — если такова воля Вашего Высочества… Однако мне кажется, что Его Королевское Величество…

— Дорогая графиня, — прервала ее Гиацинта, — приглашение уже послано, так что говорить тут не о чем, не так ли? Вы закончили свои упражнения? Да? Тогда, Виггз, будь добра, проводи графиню. — Она повернулась и вышла.

Графиня ошеломленно смотрела принцессе вслед, застыв в трагической позе с прижатым к груди Дневником.

— Это ужасно… Я чувствую, что постарела на несколько лет. — Потом взглянула на Дневник. — Представляю себе, какую сцену мне придется описать.

Мысль о любимом занятии придала графине сил, и она принялась обдумывать случившееся. Как бы помешать этому ужасному юнцу, который собирается наводить тут свои порядки? Очень хочется… И тут она кое-что вспомнила.

— Виггз, — промолвила графиня, — я слышала, что ты рассказывала принцессе Гиацинте какую-то интересную историю о желании…

— О, это мое кольцо, — охотно объяснила девочка. — Если целый день быть хорошей, оно исполнит хорошее желание. А мое желание — это…

«Желание, — подумала графиня, — ну я желаю…»

— Ты говоришь, надо целый день быть хорошей?

— Да.

Бельвейн снова задумалась: «Интересно, что они имеют в виду, когда говорят «быть хорошей»?»

— Конечно, — продолжала Виггз, — если целый день быть плохой, то можно загадать плохое желание. Но ведь это ужасно, правда? Я бы ни за что не стала желать чего-нибудь плохого.

— Конечно, милое дитя, это просто отвратительно. А можно мне взглянуть на кольцо?

— Вот оно. Я всегда ношу его на шее.

Графиня взяла кольцо.

— Слышишь? Зовет принцесса! Беги скорее, дитя! — Она почти насильно вытолкнула Виггз вон и закрыла за ней дверь.

Оставшись одна, она принялась расхаживать из угла в угол огромного зала, поддерживая левой рукой локоть правой и опершись на кулак подбородком.

— Если быть хорошей, то хорошее желание, а если быть плохой, то плохое, — размышляла она вслух. — Вчера я получила на содержание Армии десять тысяч золотом, а действительные расходы — это то, что я заплатила… то, что я должна Воггз. Думаю, это как раз то, что ограниченные люди называют «быть плохой». Думаю, что принц Удо тоже так считает. Я думаю, что он собирается жениться на принцессе и бросить меня в тюрьму. Не бывать этому! — И она гордо вскинула голову.

Стоя в центре Тронного зала, графиня Бельвейн подняла кольцо высоко вверх.

— Я хочу, — громко проговорила она со зловещей усмешкой, — я хочу, чтобы с принцем Удо по дороге случилось что-нибудь очень смешное.

Глава 8

Принц Удо Проводит бессонную ночь

аждому человеку хочется произвести приятное впечатление при первом визите, но как раз перед самым прибытием принца Удо в Евралию у него появились основания опасаться, что это будет не так-то просто. И сейчас вы поймете почему.

Он охотился в лесу со своим другом герцогом Лионелем. По пути во дворец их нагнал гонец Его Величества короля Евралии с посланием от принцессы Гиацинты. Принц взял письмо, взломал печати и развернул его.

— Подожди минутку, Лионель, — сказал он своему другу. — Кажется, мне предстоит небольшое приключение. А если меня впереди ждет приключение, я хочу, чтобы именно ты был рядом.

— Я никуда не спешу, — ответил Лионель, слез с лошади и отдал ее на попечение грума. Как раз в этом месте дорога пересекала ручей. Он уселся на огромный булыжник на берегу ручья и стал лениво кидать в воду мелкие камешки.

Принц читал письмо.

Буль… буль… буль… буль…

Принц поднял глаза от письма.

— Сколько времени нужно, чтобы добраться до Евралии?

— Сколько времени понадобилось гонцу? — уточнил Лионель, не отрывая взора от бегущей воды. (Буль…)

— Я и сам мог бы догадаться, просто я очень расстроен письмом. — Он обратился к гонцу: — Сколько времени…

— А разве в письме нет даты? — сказал Лионель.

(Буль…)

Принц Удо не обратил внимания на последнее замечание и закончил вопрос.

— Неделю, сир, — ответил гонец.

— Поезжайте в замок и ждите меня там. Я напишу ответ.

— А в чем дело? — спросил Лионель, когда гонец отъехал уже довольно далеко. — Действительно приключение?

— Похоже на то. Думаю, что это следует назвать именно так.

— А я тоже в нем участвую?

— Да, думаю, там наверняка найдется место и для тебя.

Лионель перестал бросать в воду камешки и повернулся к принцу.

— Могу я все-таки узнать, в чем дело?

Принц протянул было ему письмо, но вовремя вспомнил, что оно от дамы, и отдернул руку. Он всегда гордился своим безупречным воспитанием.

— Письмо от принцессы Гиацинты. Она не вдается в подробности, но пишет, что ее отец воюет, в стране что-то не в порядке, и ей нужна помощь. Из этого может выйти неплохое приключение.

Лионель отвернулся и снова стал бросать в воду камешки.

— Что ж, желаю удачи. Если вдруг там окажется дракон, помни, что…

— Но ты тоже едешь. Я хочу, чтобы ты был со мной.

— Чтобы что?

— Как это?

— Чтобы делать что? — повторил Лионель.

— Ну, — протянул принц Удо в некотором затруднении, — чтобы… ээ… чтобы…

Он считал такой вопрос просто неприличным. Лионель должен прекрасно представлять себе, что именно ему надлежит делать. В отсутствие Удо он должен рассказывать принцессе истории о беспримерной храбрости и мудрости принца. Если вдруг речь зайдет о мужской красоте, уместно было бы привести в качестве образца внешность принца. А в присутствии Удо он должен всеми способами выставлять его на передний план, как и подобает близкому другу