Шрифт:
Закладка:
– Ненормально?! – снова взбесился Долгожитель. – И ты еще будешь учить меня, что нормально, а что ненормально?!
– Я по крайней мере не бросил ни одну из своих женщин! Я люблю их одинаково, несмотря ни на что! – тоже повысил голос Валера. – Да, это аморально, но это мои ошибки, и мне за них отвечать, а не всей стране!..
– Знаешь что… – озлобленный чиновник аж покраснел от переполняющей его ненависти, – я не намерен больше терпеть тебя и твои мерзопакостные выходки! Убирайся вон из моей лаборатории и больше не приходи сюда, никогда! Никогда, слышишь?!
– Раз вы меня отпускаете, – ученый сделал паузу, – позвольте забрать Алину. Она вам все равно не нужна.
– А вот черта с два! – парировал Долгожитель. – Свою милую дочурку ты никогда больше не увидишь. Я передам ее другим специалистам. Ты все равно со своей задачей не справляешься!
– А вы не боитесь, что, если я выйду отсюда, то немедленно обращусь в милицию?
На лице начальника появилась кривая усмешка.
– Ты не сделаешь этого. Причины две – умрешь сам и помрет твоя дочурка.
– Значит, у вас только один компромисс. Оставить меня здесь, чтобы я продолжал свою работу.
– Ты можешь продолжать работу, но с дочерью ты больше не увидишься. Считай, что ее у тебя больше нет!
Валерий покраснел от злости и чудом смолчал, чтоб не выдать свой план.
“Меня это все равно не удержит. Рано или поздно я заберу свою дочь!”
29
А тем временем прошло уже больше полугода. Валерий считал дни и часы, искал подходящего случая, чтоб выкрасть свою дочь. Его чудом оставили продолжать эксперимент, но отношение к нему резко изменилось – с равнодушного на негативного: другие ученые устраивали настоящие подставы, подкидывая лишнюю и даже ненужную работу, совершали глупые ошибки и, порой, не давали просто отдохнуть. Могли поднять посреди ночи, ничего не объясняя, а после высказывать претензии на пустом месте. Валера забыл, когда в последний раз виделся с Алиной, ибо ему всячески мешали повидаться с девочкой: Лиза, приставленная к ней медсестра, не подпускала его даже на сантиметр.
30
Алина постоянно хрипела, пытаясь дышать через рот. В груди все жгло, а кожа нестерпимо чесалась. Длинные, цвета воронова крыла, волосы полностью слезли, и вместо них зияла лысина. Кожа на голове начала покрываться язвочками, а те, в свою очередь, невыносимо зудились и разрастались еще больше.
В палату, где лежала девочка, вошла Лиза. Она везла перед собой тележку, на которой лежали заранее приготовленные шприц и баночка спирта. В комнате стояла невыносимая вонь – кожа на теле девочки гнила заживо. Лизавета, подавляя рвотные позывы и отвращение к подобному зрелищу, смазывала ожоги спиртом и зеленкой, но это не спасало.
Алина начала часто болеть, ибо в открытые раны попадали инфекции и вирусы.
– Нужно что-то делать, – как-то раз Лиза навестила своего сожителя у него в кабинете. Все свое свободное от работы время Долгожитель проводил наедине со своими мыслями и терпеть не мог, когда кто-то или что-то его отвлекало. – Девочка гниет прямо на глазах. Знаешь, хоть я и медсестра, и должна быть привыкшей ко всему, но даже для меня это слишком.
– Лизонька, душа моя, – мужчина улыбнулся и поманил девушку к себе. Та, виляя бедрами, подошла к нему и обхватила левой рукой за шею, позволяя гладить себя по слегка выпирающему животу, – ради тебя все что угодно! Я прикажу нашим перебинтовать девчонку. И после можешь дальше ставить ей уколы.
– Да я и сама могу! – Лиза развела руками. – Даже лучше твоих работников. – Она присела на край стола и выпрямила затекшие ноги.
Долгожитель, воспользовавшись моментом, провел рукой по ее ногам. Лизавета томно вздохнула и закатила глаза от приятного прикосновения. Она села к сожителю на колени и принялась его целовать, стараясь не замечать, как пальцы мужчины развязывали пояс на ее платье. Их поглотила взаимная поглощающая страсть – Долгожитель, смахнув все свои бумажки на пол, усадил любовницу на столешницу и принялся ее раздевать.
Валерий с озадаченным видом отошел от двери. Заглянув еще раз в узкую щель, он понял, что времени у него навалом.
Валера собрался с духом и рванул в палату к дочери.
31
Валерий тихонько отворил дверь и незаметно вошел в палату. Путь к девочке преграждала ширма. Аккуратно обойдя ее, безутешный отец едва не упал в обморок от увиденного. На постели в распахнутом виде лежала его дочь, все тело которой покрывали жуткие ожоги. Малышка тяжело дышала, из ее груди вырывались хрипы. В помещении стоял жуткий и невыносимый запах.
“Она долго не проживет…” – промелькнула мысль в голове ученого. Он лишь раздраженно от нее отмахнулся. “Я унесу ее отсюда, увезу в больницу, и ее спасут, обязательно спасут!” – это было больше похоже на самоутешение. Валерий отказывался верить в увиденное. Ему хотелось надеяться на лучший исход. И, чтобы больше не терять ни секунды драгоценного времени, подхватил дочь на руки и вышел из палаты, оглядываясь по сторонам и направляясь по темному коридору до выхода.
Он не знал, куда ему следует идти, а лишь следовал по наитию. Валерий с дочерью на руках блуждал по темным помещениям, надеясь выйти к свету. Потеряв уже всякую надежду покинуть злополучную лабораторию, Валера внезапно вышел в главный зал, заставленный столами и стульями. Над ними возвышался еще один кабинет Долгожителя, с огромным окном, за стеклом которого никого не было. Царил полумрак, работающих людей не оказалось и, воспользовавшись отсутствием возможных препятствий, побежал дальше.
Когда спасительная дверь показалась, Валерий изо всех сил приблизился к ней и толкнул свободной рукой от себя.
Резкий свет больно ударил по глазам, и ученый прикрыл веки ладонью.
– Ты надеялся удрать от нас и унести нашу добычу, Валерий Легасов?
Он не мог поверить в происходящее.
Он проиграл битву за жизнь девочки!
– Мы никому не позволим разрушить наши планы. Ребята, хватайте его, а девчонку отнесите обратно!
Валерия обступили со всех сторон. Заломили руки за спину, выхватив у него заранее
