– Что же подвигло Вас, милая пани, на поиски мужа за границей?

– Это сложный вопрос… Ответить, неверное, придется так. Чтобы женщине комфортно жить как в России, так и в любой другой стране мира, необходимо либо иметь обеспеченного мужа, либо много и добросовестно трудиться. Всем кажется, что зарубежный жених разом решит все проблемы…

– Но это не всегда так, пани! Ни один состоявшийся и полноценный мужчина, интенсивно занятый бизнесом никогда не пустится в подобные аферы!

– Да. Похоже, вы правы! Я уже убедилась в этом и рада, что выпуталась из этой истории целой и невредимой!

– Я рад помочь вам! – галантно промолвил пан инженер.

– О! – восторженно подхватила я, – польские мужчины – это мечта! Польщенный пан инженер улыбнулся в усы и с гордостью произнес:

– Да, мы умеем ценить женскую красоту! Галантность, забота и желание защитить и помочь женщине – это национальные особенности! – с чем я с радостью согласилась.

Пан не подкачал и дальше: на станции он изучил расписание, купил билет, проводил меня на платформу, усадил в вагон и даже умильно помахал мне вслед. Ну, скажите мне теперь, можно ли не любить польских панов?

Нервы мои уже пришли в норму, особенно этому посодействовала цивилизованная поездка с паном инженером, и я с удовольствием разглядывала людей в вагоне и пейзажи за окном. Электричка неслась вперед. Останавливалась на станциях, предусмотренных расписанием, пассажиры входили и выходили, и все как на подбор казались мне милейшими людьми! Еще бы! Они ведь не грозились меня съесть и не везли коварно в неведомые дали, а вполне мирно ехали со мной рядом по своим делам. Ничто не предвещало никаких потрясений. Так прошел час. Мы продолжали ехать, Варшавой и не пахло! Прошло еще полчаса – ситуация та же! Тут уж я заволновалась и бросилась на разведку. Ближайшим источником информации оказалась милая польская бабулька в белом беретике и митенках:

– Пани, не будете ли Вы так любезны. Подскажите мне, когда Варшава! – пошла я в наступление, изменив своей привычной фразочке-выручалочке. И тут же села в лужу: бабулька по-русски не говорила. По-английски она не говорила тоже, но очень стремилась помочь иностранке. Поэтому, вскоре со мной беседовал весь вагон. Здесь нужно пояснить, что вагоны польских электричек также отличаются от наших. У нас в вагонах просторно, много посадочных мест и народу набито всегда столько, что плюнуть некуда! А у них каждый вагон разделен на три больших таких своеобразных купе, каждое приблизительно человек на 15-20, имеет, соответственно, по три двери для посадки и немного пассажиров. Так вот, в моем спасении участвовало лишь одно купе, около 10 человек:

– It’s soon! It’s very quickly! (Уже скоро, очень скоро!) – пытались объясниться школьники.

– Да! Не надо волноваться, пани! – успокаивал толстый милый дядька, не давая никакой информации, кроме моральной поддержки.

– Проше, пани! Не надо тревожиться! Я еду в Варшаву и скажу вам, когда выходить! – донеслась сквозь общий гомон фраза на чистом русском языке. Конечно же, вы догадались, что это был очередной спасительный польский пан, кстати, очень приятной наружности!

– Дзенкуе, панове! – поблагодарила я, неожиданно вспомнив уроки пана Станислава. Оставшиеся час–двадцать минут пути я уже не волновалась, целиком и полностью положившись на очередного моего спасителя. Он же, по прибытии в Варшаву, не только помог мне вынести вещи, но любезно проводил с пригородного вокзала на международный, то есть помог мне безошибочно проделать тот путь, с которым не справился бельгийский коммунист. Пока мы плутали по подземным переходам, я злорадненько представляла, как Франц, раскатав губу, суетится утром около двери моего номера в мотеле, не получив ответа, он волнуется, сильно волнуется, ему плохо, страшно, обидно, как было мне на темной польской автотрассе! В этот момент мои злопыхательства были прерваны милым паном, который, доведя меня до места, начал прощаться. Он поцеловал мне руку и побежал по своим делам, я же направилась по уже известному маршруту: за долларами – в ватерклозет, за злотыми – в пункт обмена валюты, за билетом – в кассу. Только камера хранения выпала из списка за ненадобностью: хотя мой поезд с романтичным названием «Полонез» отправлялся только вечером, сил еще на какие-то приключения у меня уже не было. Я тихо села в зале ожидания, поставила сумку с ненадеванными нарядами поближе к себе и, поверьте, тихо просидела так до самого вечера. После пережитых накануне страхов все, что находилось за пределами вокзала, вызывало у меня стойкую неприязнь.

Дорога домой была мирной и приятной. Особенно этому способствовал тот факт, что в Польше купе делились по половому признаку на дамские и джентльменские. На моем билете так и было написано: «Дамен», что гарантировало полную безопасность и скуку. Стакан питьевой воды стоил доллар, кроме того, конечно, что входил в ланч, а это отбивало последнюю охоту к общению и чаепитию. Зато мне удалось преотлично выспаться. В родной России неприятности меня не поджидали, а домочадцы встретили с распростертыми объятиями. Бельгиец мой никак больше не проявился. Лишь однажды кто-то долго молчал в трубку, слушал мой голос, а потом удовлетворенно отключился. Наверное, это был он.

Последней точкой этой истории был заполошный звонок какого-то очень небедного немца: ведь я все еще фигурировала в качестве интер-невесты во всемирной паутине! По-русски немец не говорил, а по-английски объяснялся с трудом, но настойчиво требовал немедленной свадьбы! Ему, видите ли, нагадал какой-то псих, что до конца текущего года он должен жениться на славянке с голубыми глазами. Его выбор пал на меня, возражения не принимались и мне поручалось, – вы только подумайте! – немедленно собираться и ехать жениться в Польшу!.. Ну, не объяснять же было ему, что я только что совершила по этой стране целевое турне со всеми вытекающими последствиями! Я истерично рассмеялась, чем повергла неотразимого немецкого жениха в шоковое состояние, аккуратно положила трубку и больше на иноязычные звонки не откликалась!

ГЛАВА 17

…– Ой, я сейчас умру от смеха! «Молодожевы схрониськи»! Такое нарочно не придумаешь! Ха-ха-ха! – заливались мои подруги из хим. лаборатории. Не знаю, как сама поездка, но рассказы о ней имели бурный успех. Это был мой звездный час. Сослуживцы просто лежали от хохота, когда я в лицах изображала все наши дурацкие диалоги и перипетии.

– Представляю, какой это был мужчина, если даже польская девица приняла его за больного! – в возбуждении повторяла Иринка, – как ты не испугалась сразу же, и с первого момента не кинулась бежать?!

– Чего уж было бежать, если так далеко заехала?

– Правильно,