Шрифт:
Закладка:
— Гробница старой империи…
— Не гробница это. Настоящую гробницу семья нынешнего императора обнесла еще на заре становления нынешнего государства. Дверь эта ведет в запечатанные залы мести. После смерти моего отца, они должны были открыться и выпустить по-настоящему опасных тварей, которые уничтожили бы и своих, и чужих. Последний довод императора, так сказать.
— Допустим это так…
— Допустим. А теперь следите за руками, — произнес Роуль и показал раскрытую ладонь с растопыренными пальцами.
— Раз!
Второй рукой Роуль щелкнул пальцами.
Картинка тут же сменилась, и стол с тарелкой и Ципероном оказались перед огромными дверями из золота, покрытыми серебряными печатями и подобием рун. В помещении находилось сразу три мага и четыре солдата, одетых в руническую броню гвардии императора. Маги обернулись на стол и непонятно откуда выскочивших Роуля и Циперона.
— Два!
В одно мгновение глаза магов и солдат взрываются. В полной тишине, никто из них не издал ни звука. Из глаз, ушей и ртам бьет кровь. Спустя две секунды они валятся на полу и начинают биться в судорогах.
— Три!
Циперон снова сидит на пеньке, посреди деревни Маронов, на болотах, далеко на юге.
— А вот теперь тебе стоит связаться со своим начальником и спросить, что произошло у «запечатанной гробницы» из старой империи. Кстати, не знаешь, зачем охранять дверь под дворцом императора? Ладно, это пустяки. Давай лучше спросим хорошо думающего Циперона, почему я до сих пор не отпер эти ворота и не устроил в империи маленький армагедец? Лет так на семьсот…
Молодой инквизитор сглотнул, но не отвел взгляда.
— Увы. У меня приказ.
— Приказ, я понимаю, — сочувственно покивал Роуль, нагнулся и влепил пощечину инквизитору.
— Как вы?.. — вылупился инквизитор.
— Артефакт полутени прекрасная вещь. Хождение по воде очень удобно тут в болотах, а то, что вас не могут достать ни копьем, ни магией — просто невообразимо удобно! Один нюанс. Тень — это моя стихия. Поэтому хорошенько подумайте и повторите свои слова про приказ.
Циперон молчал несколько секунд. За это время Роуль снова подхватил ложку и закинул пару ложек.
— У меня приказ, — повторил Циперон.
— Отлично. Значит мы определились. Доставайте, что у вас. Артефакт? Зелье? Заклинание? Божественный черпак? Тапок Магдалены? Труселя Хойсо? — Заметив как округлились глаза парня, Роуль театрально всплеснул руками и заявил: — Демоны бездны! Трусы Хойсо — это уже перебор!
Циперон щелкнул пальцами и достал из кармана маленькую дощечку, на которой находилась небольшая вязь рун. Он молча переломил ее и положил на стол.
— Маяк? Хм-м-м-м… Я не слышал о новых гениях света, — хмыкнул Роуль и продолжил есть похлебку.
— Возможно, я допускаю ошибку, но это был однозначный приказ.
Роуль выхлебал остатки варева, поднял тарелку и опрокинул в себя последние капли. После этого он извиняюща развел руками:
— Простите, это последние мароны и, боюсь, больше мне их попробовать не удастся.
В этот момент в проходе появилась фигура замотанная в ленты.
— Вот оно что, — расплылся в улыбке Роуль. — Вы притащили ко мне очередного святого? И все?
Упырь поднялся, расправив плечи, вытянул руки и размял пальцы. Противник молча протянул руку к лицу и стянул ленты с лица. Тут же ударил мощнейший поток света, от которого Роулю пришлось прятаться за темным щитом. Только за тьмой он смог разглядеть лицо святого.
Лицо упыря исказилось от удивления. Он застыл в нерешительности и впервые в жизни не спешил поднять руку вверх для имперской сальсы. Внутри впервые за все время хрустнуло давно замерзшее сердце. Хрустнуло еще раз и ударило.
— Папа?
Они шли по коридору быстрыми шагами.
Императорский черный плащ развивался, обнажая ярко красный подклад. За ним, периодически переходя на легкий бег, спешил подросток с небольшим обручем на голове.
Они прошли до большого церемониального зала, в котором находился древний каменный трон. Сам по себе он был слишком старым, и все руны и печати на нем давно стерлись. Сейчас он представлял из себя больше символ, чем действующий артефакт.
— Пап, зачем мы пришли сюда? — спросил черноволосый парень.
— Посмотри на меня, сын, — произнес мужчина, одетый в церемониальные доспехи, и повернулся к сыну. — Темные боги… как же ты вырос.
— Ты меня пугаешь. Что происходит, пап? — нахмурился отпрыск.
— Я не думал, что это время придет так быстро, но увы. Я не смог это оттянуть, — произнес мужчина. Он подошел к сыну и обнял его, прижимая посильнее к себе. — Я должен тебе кое-что рассказать.
Парень хмуро отстранился и спросил:
— Что случилось?
— Помнишь я давал тебе книги почитать? О том, как растят правителей?
— Старший сын, подготовка, обучение, — закивал сын. — Да, помню. Дикие нравы.
— Дикие или нет, но так учили и меня. Так должны были учить и тебя, но я отказался от этой идеи. Понимаешь?
— Нет.
— Всю свою молодость… да что тут врать. Всю жизнь я мечтал делать то, что хочу, а не то, что нужно. Да, у меня не было выбора, да страной кто-то должен был управлять, но… Так получилось, сын, что я не смог бросить все это. Знал, что все идет к концу, видел это и ничего не мог сделать. Светлые взяли свое еще лет двести назад. Теперь это не остановить.
— О чем ты?
— Когда ты родился, я дал себе слово, что ты ни в чем не виноват и тебе не надо… быть императором.
Парень хмурился, но не понимал, что происходит.
— При дедушке светлые взяли места в большом совете. При моем отце они захватили большой совет и получили места в малом. Как думаешь, что они сделают дальше? — глядя в глаза отпрыска, спросил император. — Ты ведь умный мальчик.
— Они не убьют тебя. Знать не позволит и не простит. Тут будет война и… — парень умолк и замер с широко раскрытыми глазами, видя как на лице близкого человека появилась грустная улыбка.
— Ты умный мальчик. Ты сможешь жить как захочешь. Без этого всего безумия, — прошептал отец и снова прижал парня к себе поближе. — Ты сможешь увидеть то, что никогда не увидит никто из нашего рода. Ты попробуешь то, что никогда не подадут нам. Сможешь полюбить и быть любимым так, как никогда не сможем мы.
— Пап, ты же…
— Все будет хорошо, ты только никому не говори кем ты был, — перебил его отец шепотом.
— Пап, а как же ты? Как мама и сестры? Я же…
— Ничего не надо, — покачал головой император. — Не беспокойся. Все хорошо. Еще мой отец прекрасно знал, чем это закончится. Я готов.
