Шрифт:
Закладка:
-— Я пытаюсь спасти твою паршивую жизнь, Быков, она, -— он показал пальцем за дверь, -— Твой единственный выход.
-— Вы же сказали, что для этого есть Виктор?!
-— Ты и Виктор, не представляете, с чем придется столкнуться.
-— Ну, как раз-таки, представляем! — огрызнулся я, скрещивая руки на груди. — Не зря же я у него в учениках.
-— Ты не доживешь до второго курса, Быков, как ты не поймешь это? — он перешел на повышенный тон, -— Смерть кукловода не осталась для тебя незамеченным. Твое имя — фокусируется везде! Просто везде, ты понимаешь это?!
-— Я… Не…
Твою мать. Нажил себе проблем выше крыши.
-— Если бы ты, самодовольный болван додумался промолчать в суде, из твоих слов не был бы «выписан» контекст. А теперь, тобой интересуются не только вольно наемные группы, но и политики.
-— Да хрен бы с ними, -— я чуть отпрянул назад, выпучив глаза, возмущаясь, -— Что я могу сделать? Дуэли? Пускай ждут моего «допустимого» возраста, и я им кишечник натяну, и завяжу узелком.
Он, откровенно, рассмеялся.
-— Значит, слушая сюда, Быков, -— он злобно сощурил глаза, -— Выбора у тебя нет. Там, -— он вновь показал на дверь, -— Отныне, твоя невеста. Законная. — увидел мое удивленное хлебало, -— Будет, законной. Это — спасет тебя от преследования на ближайшее время. Дальше — выход только один, арена — минимум десятка сильнейших, это сразу отведет половину наемников от твоей личности, ибо любой из них будет слабее тебя, а они, -— он сделал какой-то непонятный жест над головой, -— Трусы.
-— Какая на… — мне не дали закончить.
Сочный подзатыльник, которым наградил меня Лаврентий, сбил всю спесь. Я чувствовал себя нашкодившим щеночком, или же, накосячившим сынком, которого отчитывает папашка.
-— Что ты себе…
-— Замолкни и дослушай. Делай — что хочешь, но контракт с ней ты подпишешь.
-— Многовато как-то контрактов в декабре, -— пробурчал я.
-— Что ты сказал?
-— Молчу-молчу. — сделал сопутствующий жест руками.
-— Развивайся, качайся, авось, все вокруг успокоиться. Сейчас она, твой выход. Она согласна на это, как и ее отец.
Закатив глаза, я пытался успокоиться. Ну, ненавижу, когда мне ставят условия, тем более, такие идиотские.
Что вообще происходит?
-— Петру Великому очень понравилось такое развитие событий. Это укрепит союз наших империй. Сильно. Враг близко, и кто знает, чем закончится этот год и как начнется следующий.
-— Мне стоило догадаться, что за этим стоит папаша Елизаветы.
Очередной подзатыльник заставил меня запомнить эту обиду.
-— При мне не смей так выражаться. Понял?
-— Понял. — огрызнулся я. — Только принцессе от этого какой толк? Какой толк от этого ее империи? Я же безродный. Типа. Родителей нет, за душой ничего.
-— А это, друг мой, -— хищно улыбнулся президент, -— Ты сейчас просишь у принцессы лично.
Чуть ли не пинками и тычками, он выставил меня за дверь, как бы я не пытался отнекаться, но, все же, меня дотолкал до своего кабинета, в который я чуть ли не влетел, уткнувшись в Орчида.
-— Уважаемый, -— съехидничал я, криво улыбаясь, -— Приношу свои извинения, не заметил.
-— А он смешной, -— оживилась девица.
От первоначальной цели мы немного отвлеклись, ибо вслед за мной, когда я уже созрел, чтобы открыть свой рот и засыпать принцессу вопросами, в кабинет зашел Виктор. Недовольно зыркнув на гостей, он издевательски похлопал меня по плечу, при чем…
Вот от кого, а от него я не ожидал.
-— Ты растешь, сынок… Скоро станешь совсем взрослым, -— и с улыбкой на все шрамированное лицо, вышел прочь.
«Урод.»
Целью его визита — была большая шкатулка, размерами, чуть больше обычной книги.
Она сразу привлекла мое внимание своими вычурными узорами, которые, казалось, переливались, словно в низ что-то «было». Как, например, ионизирующие вспышки, или же, диодные ленты, которые были привычными мне, в моем мире.
Шкатулка, сама, была обшита черной, плотной тканью, которая крепилась к «корпусу» золотистыми заклепками, что придавало ей более грандиозный — богатый вид. Вслед за этой шкатулкой, президент порылся в своем столе, и положил на верхушку ларца маленький сверток.
-— Ну-с, Алексей, я свое слово — держу, как и император, отныне, ты — владелец военного артефакта.
Название артефакта заставило гостей удивленно захлопать глазами, будто бы они не поверили тому, что увидели, а уж тем более тому, что услышали.
Понимая, что я ни черта не понимаю, Лаврентий Лаврентьевич понятным всем жестом руки, пригласил меня к столу, чтобы я открыл то, что отныне, принадлежит мне и только мне.
Сверток я отложил сразу, думая, что он предназначен не мне, а вот шкатулку, на разочарование президента, открыл резко, и с недовольным лицом уставился на наручный браслет, выполненный в однотонном стиле из, очевидно, серебра. Да и еще — не моего размера.
-— Я ожидал чего-то более серьезного, -— протянул я, даже не доставая браслет, и не дожидаясь, пока президента разорвет от словесного поноса, спросил принцессу:
-— С артефактами-то я разберусь позже, а вот с тобой — сейчас.
Ее бледное лицо озарило некое подобие улыбки:
-— Спрашивай, Леша.
-— Какой тебе прок, да ладно тебе, твоему отцу и империи оттого, что ты, будешь моей невестой?
Меня, как оказалось, ждало очень много любопытной и неизвестной мне ранее -— информации.
Эпизод 7
За три часа до урока Алексея и Виктора, корпус мужского общежития. Первый этаж. Комната-номер четыре.
-— Евгений, ты уверен в этом? — юноша, с смолянисто черными, длинными по-плечи волосами, всматривался в задумчивое лицо своего двоюродного брата.
-— Не знаю. Ну, а почему она не умерла? Стрела Икара — убивает, не иначе.
-— Может быть, она успела выставить свой щит? Думал об этом? — парнишка обхватил руками колени и начал нервно покачиваться на своей кровати, -— Если Максимилиан прознает про это, нам закроют контракт.
-— Будешь тогда дальше учиться, делов-то, -— Евгений отмахнулся от нервного братца, и уставился в наступающие сумерки, -— Ладно, мы не смогли зацепить принцессу стрелой, которая была выделена для нее, но теперь, второй промах… Папаня по головке не погладит за такое расточительство.
-— Принцессу спасли
