* * *

«…Где бы ни путешествовали будущие исследователи, чтобы ни открывали они в черных холодных просторах Вселенной, они всегда будут помнить слова: «ВОСТОК» и «Майор Юрий Алексеевич ГАГАРИН».

«Нью-Йорк таймс».

«…Россия выигрывает соревнование — космический корабль «ВОСТОК» несет майора ГАГАРИНА в историю». «Сообщение о полете в космос советского пилота привело в волнение весь мир за несколько минут».

Ахмад Аббас, индийский писатель.

…Рассвет. Еще не знаем ничего,

Обычные «Последние известия…»

А он уже летит через созвездия.

Земля проснется с именем его.

«Широка страна моя родная…»

Знакомый голос первых позывных

Мы наши сводки начинали с них

 И я недаром это вспоминаю…

Волненье бьет, как молоток по нервам:

Не каждому такое по плечу:

Встать и пойти в атаку первым!

Искать других сравнений не хочу!

Константин СИМОНОВ

Я отложил в сторону газеты, купленные в киоске аэропорта, и посмотрел в иллюминатор нашего заводского ИЛ-14, на котором мы летели в Москву. Рядом в кресле сидел журналист, с которым меня познакомил Сергей Павлович. Молчит. Но вот он повернул голову, оторвавшись от иллюминатора.

— Да-а! Знаешь, все это у меня не очень улеглось в голове. Я вам всем иногда чертовски завидую. У вас такие дела, такие дела… Да и просто работать с Сергеем Павловичем — это' очень здорово! Какая личность! Это же большущее счастье, и вы должны это понимать, здорово понимать!

Да, он был прав. Действительно, ведь далеко не каждому выпало счастье участвовать в создании первых в мире космических аппаратов, работать рядом с Сергеем Павловичем, быть в коллективе, которым он руководил.

Это было 13 апреля 1961 года. Всего несколько часов назад в Куйбышеве, на берегу Волги, мы слушали рассказ Юрия Гагарина о его полете. Простой, бесхитростный рассказ простого русского паренька… 13 апреля.

А вчера?

…С верхнего мостика стартового устройства прекрасно видна степь. Половина шестого. На востоке небо начинает алеть. Три-четыре облачка неподвижно висят нежно-розовыми комками. Предрассветный ветерок настойчиво залезает под куртку. Хорошо! Тишина, небо и степь! И вот в этой бескрайней степи люди создали космодром. Он ворвался в степь контурами зданий, стартовой установкой, разрезал степное покрывало лентами асфальта и железных дорог, обшагал мачтами электропередач, опутал небо антеннами.

И все-таки степь живет. Живет своим воздухом, ароматом, светом, орлиными гнездами на верхушках мачт… Показалась золотистая слепящая горбушка Солнца. Ветерок дунул резче. Солнце с востока прислало свое «С добрым утром» «ВОСТОКУ». И он, зарумянившись, заиграл зайчиками от полированного металла.

Внизу, там, на земле, — люди, маленькие-маленькие. Вот от небольшой группы отделилась приземистая, коренастая фигура Сергея Павловича. Прикрыв глаза ладонью, как козырьком, смотрит вверх. Машет. Спускаюсь вниз. Он внешне спокоен. Только очень уставшее лицо.

— Ну, как дела, старик?

— Все в порядке, Сергей Павлович. Ждем.

— Знаю, что все в порядке. Я, пожалуй, поеду туда, к ребятам, посмотрю, как у них подготовка идет.

И он пошел к машине. Понял я, что волнуется Главный, очень волнуется. И надо ему заполнить эту небольшую паузу, заполнить делом.

Проводив взглядом сорвавшуюся с места машину, я медленно пошел по козырьку вокруг ракеты. Как все же она красива! Что-то в ней и грандиозное, и вместе с тем легкое, изящное. Вот она здесь, наша ракета, ждет старта. А на Земле? Сколько людей по всей стране в эти минуты тоже ждут?!

Ждут радисты на специальных измерительных пунктах, еще и еще раз проверяя передатчики, приемники…

Ждут связисты — те, кому говорить, первыми говорить с космосом…

Ждут летчики поисковых групп, там, где должен приземлиться корабль…

Ждут инженеры в координационно-вычислительных центрах… Ждут люди в Москве и Ленинграде, в Крыму и на Кавказе, в Средней Азии, в Сибири, на Дальнем Востоке…

Ждут!

Сколько сердец стучат тревожно. Сколько труда вложено в осуществление мечты! А мечта-то — вот она! Здесь, рядом…

…Автобус подошел почти к самой ракете. В ярко-оранжевом скафандре, чуть неуклюже переступая ногами, шел Юрий.

— Товарищ председатель Государственной Комиссии, летчик-космонавт старший лейтенант Гагарин к полету на первом в мире космическом корабле-спутнике «Восток» готов!

Председатель отводит его руку, поднятую к гермошлему, и крепко-крепко, по-мужски обнимает его. Тут же рядом Сергей Павлович. Смотрит добрыми, лучистыми глазами. Отец. Отец, провожающий в трудный и опасный путь своего сына и ни взглядом, ни словом не показывающий свое волнение и тревогу.

— Ну, Юрий Алексеевич, пора. Нужно садиться. — Обнялись. Крепко обнялись.

И вот мы в кабине лифта. Две-три минуты подъема — и верхняя площадка. Подходим к люку корабля. Юрий по-хозяйски осматривается.

— Ну как?

— Все в порядке, «первый сорт», как «СП» скажет — улыбаясь, отвечает ему Володя Морозов, наш монтажник.

— Ну раз так — садимся!

Быстро летят минуты последних проверок. Стрелка часов уже где-то около восьми. Все в порядке. Все закончено. Теперь, теперь самое последнее и по-человечески, пожалуй, са-самое трудное: надо прощаться и закрывать люк.

Мгновение — и тяжелая крышка поднята на руки. Протискиваюсь в кабину. Юрий улыбается, подмигивает. Обнимаю его, жму ему руку и, похлопав по шлему, отхожу чуть в сторону.

Мгновение — и крышка накинута на замки. Руки наши, словно автоматы, быстро навинчивают гайки замков. Тут же Володя Морозов специальным ключом начинает их подтягивать. На часы смотреть некогда. Секунды отстукиваются в висках только толчками крови. Есть последняя, 30-я! Как по команде облегченно вздыхаем и опускаем, расслабив, руки. Тревожный, настойчивый сигнал телефонного зуммера, голос взволнованный:

— Почему не докладываете? Как дела у вас?

— Сергей Павлович, тридцать секунд назад закончили установку крышки люка. Приступаем к проверке герметичности.

— Правильно ли установлена крышка? Нет ли перекосов?

— Нет, Сергей Павлович, все нормально…

— Вот в том-то и дело, что ненормально! Нет КП-3… — Я похолодел. КП-3 — это специальный контакт прижима крышки.

— Крышка установлена нормально.

— Что можете сделать для проверки контакта? Успеете снять и снова установить крышку?

— …Успеем, Сергей Павлович. Только передайте Юрию, что мы открываем люк.

— Все передадим. Спокойно делайте, не спешите!

Какое тут «не спешите!» Мы-то прекрасно понимали, что времени почти совсем нет. Четыре человека слились воедино. Со стороны могло показаться, что это один организм о восьми руках и четырех стучащих сердцах… Не помню, кто и что делал. Казалось, все делается само.

Гайки сняты. Снята крышка люка. Юрий через зеркальце, пришитое к рукаву скафандра, следит за нами и насвистывает знакомый-знакомый мотив: