Мы быстро погрузились в СИБовский глайдер и двинули в сторону города. Мирные пейзажи Нобеля после ужасов Рапсодии умиротворяли и успокаивали. Я во всю глазел по сторонам, зная, что за лейтенантом присматривают Тени и он точно не совершит ничего… необдуманного.

Собственно, я мало сталкивался с мирной спокойной жизнью. Сначала детство в приюте, где каждый день был вызовом, затем Академия — где я, «безродный» также был постоянно в напряжении, оберегая собственное спокойствие. Потом недолгая, но кровавая практика, где мы только и успевали, что воевать, ненадолго отдыхая в момент межзвездных перелетов. Ну, и наконец, Рапсодия, где я в полной мере ощутил, что Империя стоит на крови и её целостность напрямую зависит от боеспособности её военных подразделений.

Нобель же, основным безносом жителей которого было обеспечение работы крупного космического Хаба, цвел и процветал. Все служащие ютились в трущобах около космопорта, откуда было удобно вылетать на работу на орбиту, а сама поверхность планеты была поделена между несколькими крупными землевладельцами. Ну, и конечно, присутствовали «эконом-курорты», где работяги могли спустить заработанные тяжким трудом крохи в космическом пространстве. Это если они не спускали всё до последней копейки в припортовых кабаках.

Побережье было «захвачено» рыбопромышленниками, что выращивали и перерабатывали биомассу в питательную пасту, из которой делались пайки для Армии. Прибыльное дело, как ни крути, но опять же чётко поделенное между немногочисленными магнатами.

Распаханные поля, засеянные разнообразными культурами, стада скота на пастбищах и редкие усадьбы, где располагались землевладельцы и их наёмные работники. Всё выглядело красиво и спокойно. Я понимал Пейна, который поле ужасов войны решил осесть на такой благодатной планете. Жаль, что так вышло. И, несомненно, в этом есть моя вина. Что ж, я подумаю, как смогу компенсировать отставному космодесу его потерю, главное, чтобы о был еще жив.

Думать по-другому я категорически не хотел. Катрин и Кевин доверились мне, как и, уже достаточно взрослый суровые офицеры Имперской Гвардии и я просто не имел права их подвести.

Начались предместья города и тут уже пейзаж начал напоминать «родную» Адриану, в Сиротском Приюте которой я каким-то образом оказался. Высокие многоэтажные бараки, больше напоминающие с высоты нашего полета уродливые серые параллелепипеды с маленькими узкими окошками, натыканные так плотно, что из окна одного здания можно было, при некоторой сноровке перебраться в окно здания напротив.

От них, как «муравьиная дорожка» сновали в обе стороны обычные работяги, сворачивая, иногда, в питейные заведения, которые были предусмотрительно расставлены на пути «рабочего люда» алчными барыгами. Глядя на этих людей, я, наконец, осознал, почему Имперская Армия не испытывает недостатка в свежих рекрутах.

Кажется, шанс умереть на поле боя был сопоставим со смертью от алкоголизма или несчастных случаев на производстве, но при этом в Армии платили существенно больше, а при смерти страховка позволяла «поднять» детей… Чтобы они также или спились на очередной депрессивной планете или послужили пушечным мясом для огромной и прожорливой Имперской Машины.

А еще все эти люди мечали, чтобы у них родился Одарённый. Да, веротность этого была близка к статистической погрешности, но в любой семье знали «друга друга», у которых родился Одарённый ребенок и который смог вытащить всю семью из нищеты в «люди».

«Бедные глупцы», — подумал я про себя, когда глайдер приземлился на посадочную площадку на крыше одного из зданий. Я тут уже был ранее, правда заходил с другой стороны — с земли. Это было центральное управление Службы Имперской Безопасности на Нобеле и сейчас начиналась самая сложная часть моей задумки. Выжить и убраться отсюда прочь.

Собственно, успокаивало меня только одно. Панический страх «простолюдинов» перед Имперской Инквизицией. Гибель своего командира лейтенант принял с покорностью и пониманием, у него даже не возникло ни единой мысли о том, что у меня нет на это права. Всё, что волновало этого, такого борзого с обычными людьми, служаку — это целостность собственной «шкуры». На этом я и сыграю.

Глайдер коснулся посадочной площадки, и пилот открыл дверь.

— На выход! — Эрик подтолкнул лейтенанта и тот неловко сбежал по сброшенному трапу.

За ним тут же спрыгнули наши Тени и осмотревшись, кивнули нам.

— Следи за ним! И следи тщательно! — на всякий случай предупредил я Пашку.