она тебя разоблачит, то все потеряно! – испугался фрондер.

– Вот почему я должна идеально сыграть свою роль. И ты мне в этом поможешь.

– Я? Но как?

– Ты, в отличие от меня, можешь свободно перемещаться по кораблю. Тебе нужно проникнуть в каюту Прюданс, когда ее там не будет. Мне ничего о ней не известно, кроме того, что она ведет дневник. Если бы я смогла прочитать его, то многое узнала бы: достаточно, чтобы обмануть девушку.

Клеант кивнул.

– Передай моей свите и капитану, что я уснула, оставшись без сил после дороги. Хороший предлог, чтобы объяснить мое отсутствие за ужином.

Через час Клеант вернулся с блокнотом в мягком кожаном переплете.

– Я улизнул во время обслуживания стола. Осталось подать два блюда смертным и два бокала крови бессмертным: у тебя есть четверть часа, чтобы прочитать дневник. После я вернусь, чтобы забрать его и положить в ящик секретера, как раз перед возвращением Прюданс в каюту.

Клеант испарился бесшумно, тихой поступью не просто тайного камердинера, но опытного агента Фронды.

При слабом свете лампы, скрытая от посторонних глаз за дверью каюты, я нетерпеливо открыла обложку личного журнала девушки, словно крышку ларца с сокровищами. Какое разочарование! Всего лишь несколько первых страниц были исписаны мелким, аккуратным почерком. Без сомнения, передо мной лежал дневник, предназначенный для описания новой главы в жизни Прюданс. А я так надеялась почерпнуть из него множество ее детских воспоминаний. Ну что ж! Время не терпит. Я погрузилась в строчки, написанные прилежным детским почерком, так и видя перед собой маленькую послушную девочку с двумя косичками. Первая запись была сделана накануне: 28 марта 300 года Тьмы.

Дорогой дневник.

Решено, я еду в Америку! Я, кто никогда не покидал пределов поместья барона де Керадек, отправляюсь на другой конец света! Я так счастлива вновь встретиться с Дианой. Но мне немного страшно: любит ли еще меня кузина, ведь прошло столько лет? Она теперь важная особа при Дворе, а я до сих пор маленькая бретонка[38], никогда в жизни не путешествовавшая. В детстве я восхищалась ею как старшей сестрой, хотя между нами год разницы. Ты помнишь, как она переделывала за мной неудачные вышивки, исправляла ошибки в игре на клавесине, тайком давала почитать романы о запретной любви. Теперь нас разделяет не только год разницы в возрасте: Диана пережила тысячу вещей, а я почти ничего.

Первые же строчки журнала тронули меня. Ожидая столкнуться с претенциозным повествованием самоуверенной аристократки, я увидела сомнения скромной деревенской девушки. Трудно отрицать, что всего год назад я была такой же: провинциалкой, никогда не выезжавшей дальше своей деревушки. И если я боялась, что Прюданс узнает правду, то и она сама выражала опасение, что может мне не понравиться. Похоже, старшая кузина Диана имела на нее влияние. Нужно запомнить это, чтоб после воспользоваться в своих интересах.

Я продолжила чтение, быстро пробегая пассажи, не имеющие конкретного значения, желая получить действительно важную для меня информацию.

А, вуаля!

Я попрощалась с родителями. Отец, барон Робер, велел вести себя достойно чести, которая мне выпала. Мама, баронесса Анжелика, пролила много слез не только из-за нашего скорого расставания. Мой отъезд напомнил ей о смерти ее дорогой сестры, мамы Дианы. Именно тетушка Селимена сплачивала обе семьи, дорогой дневник. Можешь представить, каждую весну мама Дианы совершала вояж из Оверни в Бретань, чтобы месяц погостить у нас. Но в 290 году лихорадка забрала ее, и наша семейная связь ослабла. С тех пор я не видела Диану.

Нельзя было и мечтать об этом! Вот те самые детали, которые мне были так нужны! Я впитывала их, как молочную сыворотку, мои мозги работали на полную катушку. Дату рождения настоящей Дианы де Гастефриш – 5 мая 281 года – я знала еще из ее дворянских бумаг. То есть младшей кузине скоро исполнится восемнадцать. А это значит, что ей было восемь, когда девочки виделись в последний раз. Тем лучше! За десять лет многое могло измениться, как в психическом, так и в физическом плане. В 290 году настоящая Диана была еще ребенком, а сегодня Прюданс увидела перед собой молодую женщину, все изменения во внешности можно легко списать на половое развитие.

Я пролистнула восторженные, несколько растрепанные параграфы, где Прюданс изливала свои страхи и надежды.

Одним словом, дорогой дневник, я бросаюсь в омут с головой. Это волнует. Это пугает. Но лучше испытать неизведанные чувства, чем жить в предсказуемом комфорте поместья де Керадек. Ты станешь моим близким другом во время путешествия, по крайней мере до тех пор, пока я не подружусь с Дианой, не найду прежнего взаимопонимания, как когда-то в детстве.

Прекрасно! Только нужно следить, чтобы взаимопонимание не установилось слишком быстро, и продолжить собирать на этих страницах информацию о том, как я должна выглядеть в глазах кузины. С чувством огромного облегчения я закрыла дневник. Еще не все потеряно!

* * *

На следующее утро после пробуждения головная боль окончательно рассеялась. Убаюканная качкой, я выспалась на славу. В иллюминатор каюты уже заглядывало бледное весеннее солнце. Перед маленьким зеркальцем, прикрепленным над секретером, я привела себя в порядок, подхватила плащ, толкнула дверь каюты…

… и столкнулась нос к носу с Франсуазой.

Она стояла у моего порога, не двигаясь. Сколько времени девушка ждала меня, с тех пор как покинула свою каюту, что находилась напротив моей? Всю ночь? В тусклом коридоре ее лицо без эмоций напоминало застывшую маску. Даже в нескольких сантиметрах от себя я не могла увидеть ее глаз за чудовищными очками, которые Факультет ввинтил в череп несчастной.

– Э… разрешите? – попросила я, обходя ее. – Мне хочется немного подышать свежим воздухом.

Франсуаза молча двинулась следом, издавая этот ужасный скрежет, который сопровождал каждое движение кое-как залатанного тела.

Дойдя до главной палубы, я вышла на яркий свет. Бесконечность неба свободно раскинулась надо мной. На чистом горизонте не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.

– Какие-то проблемы, мамзель? – бросил мне матрос, занятый сворачиванием каната.

– Э-э-э… нет, – пробормотала я, выдыхая облачко пара в холодный воздух.

Я заставила себя улыбнуться, но лицо мужчины оставалось непроницаемым, как дверь в темницу. Маленькие глазки, окруженные глубокими морщинами, внимательно следили за мной.

– Кажется, вас укачало в карете по дороге из Версаля, – продолжал он, намекая на мою мнимую болезнь накануне. – Только дорожная качка – это кот начхал по сравнению с морской! Оставались бы вы в постельке до самой Вест-Индии, вы и ваша сатанинская