Шрифт:
Закладка:
Итак, если бы я хотела кого-то убить, с чего бы я начала? Разумеется, с кухни. Говорят, яд – оружие труса. Так считают только глупцы. Яд это восхитительно удобная возможность уничтожить человека и избежать при этом подозрений. Похоже, неизвестный недоброжелатель придерживается такого же мнения, ведь Аргента пытались отравить дважды.
Ректор Левергард говорил, что первая попытка шла из кухни – отравлен оказался любимый мясной пирог его величества. К счастью его величества, фокстерьер маркизы де Форж, с которой король в тот день обедал, отличался невиданным аппетитом и крайне дурным нравом. Собака успела полакомиться пирогом раньше короля, за что и поплатилась жизнью.
Второй заход был предпринят три дня спустя: яд оказался в королевском мыле. На беду несостоявшихся убийц, его величество отличался крайне тонким обонянием, он в прямом смысле почуял неладное. Ощутив какие-то новые нотки в привычном оливковом мыле, Аргент опробовал его сначала на тонком батистовом платке. Платок прожгло насквозь.
Итак, что у нас есть. Первая попытка, скорее всего, шла откуда-то из кухни. Впрочем, недоказуемо. Пирог мог отравить любой лакей или служанка между кухней и столовой. Выходит, что по этому преступлению подозреваемые почти все: повара и кухарки, судомойки и лакеи, горничные и чернорабочие. Да даже садовник мог улучить момент и, проскользнув на кухню, добавить немного яда в королевский пирог.
Что до мыла, то и здесь не легче. Личный слуга его величества, горничные и любой человек во дворце, который знал, где находится кладовая с мылом.
Однако начать с чего-то надо, так пусть это будет кухня. Я должна увидеть, что собой представляет дворцовая кухня, и у кого на самом деле была возможность добавить неучтенный ингредиент в блюдо для его величества.
Прежде всего, надо переодеться. Нет смысла идти в кухни, разряженной как попугай. Среди моих вещей есть пара простых и удобных платьев, которые с трудом удалось выбить у Алистера.
- Ева, королевская дама сердца это, прежде всего, статус. Ты не можешь одеваться как простолюдинка, иначе люди начнут недоумевать, что вообще нашел в тебе король.
- Они в любом случае будут недоумевать, - отмахнулась я. – А так я хотя бы смогу сама осуществлять вылазки. Ни одно из моих новых платьев невозможно надеть без помощи магии или служанки.
- Ладно, - скривился ректор. – Несколько повседневных нарядов можно и взять. Но учти, ни одного оттенка серого среди них не будет!
Вернувшись в свои апартаменты, я вызвала камеристку. Не прошло и двух минут, как хрупкая девичья фигурка проскользнула в комнату.
- Донна Верне, - склонилась в книксене Лилибет.
- Помоги мне, пожалуйста, раздеться, - попросила я.
- Да, донна.
Девушка споро расстегивала крючки и развязывала ленты, снуя вокруг меня, как маленькая серенькая птичка. Её быстрые деликатные пальцы мелькали то тут, то там, снимая с меня слой за слоем. Она была умелым поваром, а я лишь луковицей, стремительно теряющей шелуху под ее руками.
- Ты давно работаешь во дворце, Лилибет? – извернув шею, я наблюдала, как она ловко расправляется с крючками у меня на спине.
- Четыре года, донна, - тихим мелодичным голосом ответила служанка.
- Ты родом отсюда, из Мэрфленда?
- Да, донна. Моя семья живет здесь уже много лет. Мой отец сапожник.
- Отчего же ты не работаешь у него в мастерской? – полюбопытствовала я. Сапожники обычно не так уж плохо зарабатывают. Обувь нужна всем, и бедным, и богатым. Дети мастеров, сапожников, пекарей, ювелиров, портных, обычно продолжают дело отцов и матерей.
- У моего отца пятеро детей, донна Верне. Столько помощников ему не нужно.
Длинное шелковое платье мягкого персикового оттенка с тихим шелестом сползало с плеч.
- Понятно, - протянула я. Башмачное дело скорее всего унаследует старший. Если клиентов много, то еще один или двое детей могут работать подмастерьями у отца, но остальные.. Остальные вынуждены искать свой путь в жизни.
- Что донна Верне желает надеть? – расправляя складки платья, спросила камеристка. – Возможно муслиновое платье с цветами? Светлое платье будет создавать контраст с вашими черными волосами, а зеленые цветы придают наряду свежесть и живость*.
- Нет-нет, спасибо, Лилибет, - отмахнулась я. – Принеси бледно-желтое платье.
Служанка широко распахнула глаза, глядя на меня с таким видом, словно я сообщила, что пойду на аудиенцию к королю, завернувшись в рыбацкую сеть.
- Что не так? – нетерпеливо потребовала ответа я.
Времени разбираться с капризами камеристки не было совершенно. Нужно посетить королевские кухни, а потом, если успею, заглянуть в кладовую, где хранится мыло. В кухне если и оставался магический след преступника, то давно уже стерся – там столько народу ежедневно толчется – а вот в кладовой можно попытать счастья и поискать улики.
- Если позволите, донна Верне.. – робко начала девушка. Я настойчиво кивнула, требуя продолжения. – Возможно, желтый это не совсем ваш цвет. По крайней мере, этот оттенок…
Она смотрела на меня так, словно ожидала, что я в любой момент откушу ей голову за подобное самоуправство.
- Сейчас это не имеет значения. Неси желтое платье, - твердо сказала я.
Надо же, не совсем мой цвет. Это единственный «мой цвет» из всего, что есть в моем гардеробе. В конце концов, это я хотя бы выбирала сама. Конечно, потратила на это не более тридцати секунд – ткнула наугад в первую же попавшуюся ткань не серого цвета. У меня запросы очень простые: не шелк, не бархат, не парча и не атлас. Простое платье до щиколоток без рюшей, перьев, узоров, драгоценных камней и прочих прелестей богатой жизни. Разве что ряд декоративных черных пуговиц, спускающийся от декольте, немного оживляет туалет.
- Возможно, донна Верне пожелает надеть серьги из оникса? – мягко предложила Лилибет, помогая мне с платьем. – У них простой и элегантный стиль, как и у вашего сегодняшнего наряда.
Я с ужасом подумала об ониксовых серьгах, рыбкой ныряющих в кастрюлю королевского супа или исчезающих в тесте для королевского пирога. Бррр.. Нет уж, спасибо.
- Обойдемся сегодня без серег, - покачала головой я.
Однако, интересно. У моей милой маленькой камеристки недурной вкус и хорошая память. Она не только успела изучить мой гардероб, но и прекрасно знает, что и к чему подойдет. Лилибет успела и сложить свое представление
