мнения, как меня будоражит исходящий от него аромат мускуса, как все сладко сжимается в животе от нашей близости. Я совершенно не умею целоваться, но Джалал очень настойчив в желании добиться ответа, так что я делаю робкие попытки подражать движению его языка, до последнего игнорируя пальцы, рыскающие между моих бедер. Пока делать это не становится невозможно, потому что тело прошибает резкий ток удовольствия, когда муж нажимает и гладит на точку, которая заставляет просыпаться все нервные окончания в моем теле.

– Ах!.. – выгибаюсь, совершенно не контролируя себя, широко раскрыв глаза в изумлении, когда он начинает ласкать это местечко снова и снова.

Мои ноги подергиваются, а руки крепко цепляются за широкие твердые плечи, но Джалал все целует и целует меня, глотая все мои всхлипы и стоны, пока совершенно неожиданно и нежданно мое сознание не расщепляется от невиданного, невозможного даже представить себе удовольствия. Я хнычу, цепляясь за него, как за спасательный круг, моя спина неконтролируемо изгибается, мышцы дрожат, а где-то на периферии слышится довольный мужской смех и хлюпающий звук, источник которого я не понимаю, пока не прихожу в себя, ощущая, как во мне двигаются вперед-назад распирающие мои внутренние мышцы крупные пальцы.

– Что… – выдыхаю начало вопроса, пытаясь привстать, но моя голова тяжело валится обратно на подушку.

Я чувствую, что стала до ужаса влажной. Между ног, на бедрах и даже под задницей, которая теперь наверняка пачкает простыни, не говоря уже о противных звуках, которые разносятся по комнате – это мой муж входит двумя пальцами туда, где положено быть его органу, рождая эти звуки из-за своих энергичных и немного болезненных движений. Но он ведь объяснил, что если я буду покорно соглашаться с его действиями, то мне будет не так больно. Поэтому, я смирно лежу, подавив свое смущение. Ведь физическая боль мне знакома, я очень ее боюсь и сделаю все, лишь бы ее избежать.

– Пиздец, какая тесная! Вот так, малышка, расслабься… Не зажимайся, не напрягай мышцы, – приговаривает Джалал и я пытаюсь расслабить все свое тело, прикрыв веки и представляя, что нахожусь где-нибудь не здесь. – Вот и все, теперь можно. Не сопротивляйся, рыжуля.

Его пальцы выходят из меня, но на смену им приходит нечто гораздо толще, давя все сильнее и сильнее, пока я не чувствую, как в меня проникает его огромный, распирающий и разрывающий меня изнутри, орган. Я испуганно вскрикиваю, держась за его плечи и смотрю вниз, но его тело, прижимающее меня к постели, мешает мне что-либо разглядеть.

– Нет, постой! – кричу в панике, когда давление внутри увеличивается.

Мне становится больно и неприятно, я чувствую, что так быть не должно, что что-то не так, поэтому начинаю в ужасе отталкивать его, но Джалал прижимает мои руки к матрасу и с грязным ругательством делает резкое движение вглубь, вырывая из меня душераздирающий крик.

– Успокойся! – раздается рык у самого уха, но я не могу.

Мне больно, страшно и я пытаюсь выползти из-под его огромного тела, но мы крепко соединены, он находится внутри меня и судя по ощущениям, я вот-вот разорвусь от его чудовищных размеров надвое.

– Блядь, да перестань ты ерзать, только хуже делаешь! – зло кричит на меня муж, а потом берет за бедра и немного отклонившись назад, вытаскивая из меня часть своей твердой штуки, тут же безжалостно вонзается обратно и это ничуть не облегчает мой дискомфорт.

– Не надо, пожалуйста! – качаю головой, плача навзрыд, но он словно не слышит.

Зарывшись лицом в мою шею, Джалал с каким-то животным рычанием начинает двигать во мне своим чудовищным органом, снова и снова, выходя и входя обратно безжалостными жесткими толчками, и я могу только беспомощно лежать под ним, умоляя прекратить и надеясь, что скоро все закончится. Потому что сильнее боли меня захватывает страх, дикий и неконтролируемый.

– Вот так, не сопротивляйся… Да, блядь! Такая горячая девочка, сейчас я тебе!..

Это чудовище бормочет всякую чушь мне на ухо, совершенно не обращая внимания на мою истерику и думая лишь о своем удовольствии, вдалбливаясь в меня снова и снова, сжимая бедра до синяков и пытаясь проникнуть все глубже и глубже, хотя едва ли во мне остался хоть один сантиметр свободного пространства, ведь его плоть распирает, доставая, кажется, аж до живота. Я задыхаюсь, даже думая об этом, гадая, позволят ли мне пойти к врачу, когда все закончится, и не искалечил меня этот безжалостный дикарь на всю жизнь?

– Черт, рыжуля! Да, блядь! – еще громче выражает свой восторг Джалал, начиная совершать безумные, бесконтрольные толчки, пока его плоть дергается во мне, а сам он оседает на меня еще ниже, придавливая своей тяжестью и давя на грудь.

Я задыхаюсь, продолжая плакать и пытаясь высвободить руки, которые он внезапно отпускает, медленно выходя из меня и валясь рядом, как мешок, тяжело дыша и улыбаясь в потолок, словно какой-то маньяк. А я тут же пользуюсь случаем и отползаю подальше, в ужасе уставившись на кровь, измазавшую мои бедра и оставившую пятно на простыне там, где я лежала. И это совсем не маленькое пятно. Он действительно травмировал меня, эгоистичный похотливый зверь!

* * *

Несмотря на все мои старания, Аза все равно ударилась в панику, шокированная произошедшим. Хотя вроде бы все прошло нормально, учитывая мои размеры и ее очень тугое влагалище. Без крови не обошлось, но разве это не нормально для девственниц? Тем не менее, даже спустя десять минут она плачет в подушку, сжавшись в комочек, а я чувствую себя последней сволочью и мне это не нравится.

Наконец, устав от ее плача и собственной совести, проснувшейся совсем ни к месту, я решаю попытаться утешить свою испуганную жену.

– Тебе все еще больно? – спрашиваю, коснувшись ее плеча.

Рыжуля замирает, напрягая мышцы и затихая, а потом отвечает после долгой паузы.

– Немного.

– Ладно, давай приведем себя в порядок и я пошлю за обезболивающим, – сажусь на постели, чтобы встать.

– И за врачом? – звучит робкий вопрос.

– Зачем тебе врач? – удивленно смотрю на нее.

А потом меня посещает ужасная догадка, хотя я почти уверен, что это невозможно. Не давая себе время на анализ, я рывком поворачиваю Азу на спину и не обращая внимания на ее сопротивление и испуганные вопли, развожу в стороны ее бедра, чтобы проверить, нет ли кровотечения или разрывов. К счастью, ничего такого нет. Кровь на ее лобке и бедрах уже подсохла, а когда я аккуратно проверяю пальцем внутри, то с облегчением удостоверяюсь, что ничего из нее больше