Застава Осака – контрольный пост на горе Осака между нынешними Сига и Киото. Говорят, что его установили в 646 г. и убрали в 814 г.

В то время он считался «восточными воротами» Киото. Ко времени создания рассказа от него осталось лишь название, хотя само место было известно как ута-макура, «поэтическое место». Самое известное стихотворение об этой заставе приписывается Сэмимару, легендарному музыканту, виртуозно владевшему игрой на лютне-бива. Оно включено во вторую императорскую антологию «Госэн сю» (№ 1090). В нем обыгрывается слово «Осака», буквально означающее «встречая холм».

Вот так происходит: и те, кто идут вперед,

и те, кто возвращаются,

И друзья, и незнакомцы встречаются

на заставе Осака!

* * *

За свои злодеяния разбойник Хакамадарэ однажды был схвачен и посажен в тюрьму. Но по объявленной императором амнистии его вскоре выпустили. Остановиться ему было негде, и, так ничего и не придумав, он отправился к заставе Осака, скинул с себя всю одежду и совершенно голым лег у дороги, прикинувшись мертвым.

Прохожие, видя его, подходили и суетились, приговаривая: «Как же он умер просто так, на земле? На нем нет ни ран, ни чего-нибудь еще!»

Со стороны Киото на великолепной лошади ехал воин, вооруженный луком и стрелами, в сопровождении множества солдат и слуг. Увидев, что собралась толпа и на что-то смотрит, он остановился, подозвал слугу и приказал ему выяснить, в чем дело. Вскоре слуга вернулся и сказал: «Господин, там лежит мертвый человек, но на нем нет ни ран, ни других следов!»

Только он закончил говорить, как воин приказал своим людям соблюдать порядок, положил на лук стрелу и поехал вперед, осторожно поглядывая на мертвого.

Люди, видевшие это, захлопали в ладоши и засмеялись: «Воин, у которого в сопровождении столько солдат и слуг, сталкивается с мертвым и пугается! Какой же он великий воин!» Они продолжали потешаться и смеяться над ним, пока он не скрылся из виду.

Вскоре, когда все люди разошлись и около мертвого человека никого не осталось, проезжал верхом другой воин. У него не было ни солдат, ни слуг, он был вооружен лишь луком и стрелами. Он неосторожно подъехал к мертвецу.

«Несчастный! Как же он умер так, на земле! Ведь на нем нет ран», – сказал он и ткнул мертвеца кончиком лука. Вдруг мертвец схватил лук, вскочил и сбил воина с лошади. «Вот как ты отомстишь своим предкам!» – закричал он, выхватил у воина меч и заколол его.

Затем он сорвал с воина одежду, надел на себя, поднял лук и колчан, вскочил на лошадь и стремглав полетел на восток. Затем он встретился еще с десятью или двадцатью людьми, так же, как и он, выпущенными из тюрьмы. Грабя каждого встречного на дороге и отнимая у него одежду, лошадь, лук, стрелы, доспехи и все остальное, он одел и вооружил своих людей. Когда он и его двадцать-тридцать людей ехали из Киото обратно, ему не встретился ни один человек, с которым он не смог бы совладать.

Человек, подобный Хакамадарэ, может поступить точно так же и с тобой, если ты хоть чуть-чуть утратишь бдительность. Если не найдешь ничего лучшего, как приблизиться к нему настолько, что он может дотронуться до тебя, как же он не схватит тебя?

Когда люди разузнали о первом всаднике, проехавшем мимо в полной готовности, оказалось, что это был сам Мураока-но Горо, более известный как Тайра-но Садамити. Тогда люди поняли, почему он так поступил. У него было много вооруженных людей и слуг, но он знал то, что знал, и не позволил себе потерять бдительность. Он поступил мудро.

В отличие от него, воин без слуг и сопровождающих, подъехавший слишком близко и убитый, был глупцом. Поэтому люди превозносили одного и осуждали другого.

Тайра-но Корэмоти, генерал Ёго: «Вы принесли его голову?»

Фудзивара-но Санэката (ум. 998), упоминающийся в самом начале следующей истории, включенной в «Кондзяку моногатари сю» (т. 25, разд. 5), был человеком аристократического происхождения. Его назначение губернатором Муцу в 995 г. оказалось, согласно другой истории «Кондзяку» (т. 24, разд. 37), полностью «неожиданным». Муцу для центральных властей Киото была тем же самым, что и Аризона или Южная Дакота для жителей восточного побережья США сто лет назад – отдаленной, смутно определяемой и варварской землей. А реакция аристократа на назначение губернатором такой провинции может быть сродни реакции члена Верховного суда Новой Англии в XIX в., которого послали бы исполнять обязанности окружного судьи в одном из западных штатов США, хотя в компетенцию губернатора входило и не только вынесение приговоров. Вот почему назначение Санэката породило столько разговоров. Говорили, что причиной временного устранения Санэката от двора – это и было главной целью, ибо он умер на посту губернатора – явился его необузданный нрав. Однажды он затеял спор с аристократом Фудзивара-но Юкинари (972–1027), сорвал с головы Юкинари убор и бросил его во внутренний дворик. Юкинари, считавшийся одним из трех величайших каллиграфов своего времени, приказал слуге поднять головной убор. Спокойно смахнув с него пыль и снова надев, он пробормотал: «Знатный человек, а такие ужасные манеры!»

Император Итидзё (980–1011), наблюдавший за сценой из-за прозрачной шторы, отделявшей его ото всех, решил назначить Юкинари начальником императорского секретариата, а Санэката – губернатором Муцу. Он объяснил, что Санэката может научиться придворным приличиям, находясь в Муцу, ибо ее второе благозвучное название, Митиноку, на самом деле было ута-макура, «названием поэтического места». Удивительно, как пятнадцатилетний император мог дать подобное объяснение, исполненное тонкости и иронии. Многие места, названия которых были «поэтическими», находились на окраинах страны, а «поэтическими» они становились только в воображении поэта. Вот одно из самых известных стихотворений, в котором упоминается Митиноку:

Краска с клевером и папоротником,

из Митиноку —

Кто еще мог бы так взволновать меня?[14]

О Фудзивара-но Морото мы не знаем почти ничего, за исключением того, что он был «врагом генерала Ёго», как говорят некоторые источники. Однако его дед, Фудзивара-но Хидэсато, также известный как Тавара-но Тота, прославился тем, что убил чудовище и, что более реально, мятежника Тайра-но Масакадо. Легенда гласит, что когда Хидэсато отправился к Масакадо, якобы желая стать его союзником, обрадованный Масакадо устроил в честь него пир. Во время пира Масакадо беспечно смахнул рис, который уронил себе на одежду, вместо того чтобы приказать сделать