Шрифт:
Закладка:
Ну и ничего особенного. Просто к Савчукам родственники заглянули. А к сестрам-пенсионеркам – приятельницы на чашечку кофе и пасьянс разложить. Ну и у «людоеда» кто-то побывал. На микроавтобусе подкатил, да.
Рассудив, что скоро все подробности узнает от хозяина, если тот соизволит экономке их доверить, заторопилась по дорожке дальше, а взбежав на крыльцо, чуть было не получила по носу подъездной дверью, которую со всей дури распахнул Петя Волобуев.
Петя держал в обеих руках по мешку с мусором.
– Блин, – сказал он, притормаживая, – напугала. Ты чего по ночам шляешься?
– Только начало шестого, – возмутилась Сандра, которая вообще-то никогда не вступала в перепалки с Петечкой, но ей не понравилось, что он сказал про нее, что она шляется, да еще по ночам.
– А твоего увезли. Пока ты где-то шлялась. Прикинь?
Волобуев перехватил мусорные пакеты в одну руку, собираясь устроить перекур, раз уж собеседница нарисовалась. Потом посмотрел на тощенький пакетик в ее руке и предложил:
– Я все равно на помойку. Давай твой прихвачу.
Сандра машинально отвела руку с пакетом за спину и спросила, запинаясь:
– Кого это – моего? Куда увезли?
– Так ботаника твоего. На неотложке. Приступ сердечный случился, вот и вызвали ему друганы медицину. Ну, пошел я. Заболтала ты меня, я задубел весь. На лестнице потом перекурю. Прикинь, Череп никотин не выносит. Прям как дите малое. И ничего не поделаешь, приноравливаться приходится…
Сандра, не слушая, что он мелет, бросилась в дом, на ходу шаря в сумочке в поисках связки ключей. Ненужная жестянка, оттягивая своим весом пакет, нанизанный белесыми лямками на правое запястье, опять била ей по бокам и мягко чем-то внутри громыхала.
Скрючившись у двери, Сандра нервно перетряхивала содержимое ридикюля, собираясь уже вывалить все на пол, как ключи отыскались. Она вошла.
Первое, что она узнала – во всех комнатах горел свет. Даже в той, что считалась ее.
На вешалке в прихожей топорщился Васин овчинный тулуп, под вешалкой стояли его ботинки: пятки вместе, носки тоже вместе. Одной пары тапок не хватало.
Дальше осмотреться не успела, затренькал дверной звонок.
Она вздрогнула.
– Кто? – спросила, отчего-то боясь отворить.
– Сашенька, это Валентина Сергеевна. Я вам ключики хочу вернуть.
– Вот, держите, – проговорила соседка, не переступая порога. – Такие порядочные молодые люди… Вызвали для нашего Васи неотложку, на все замки квартиру заперли, ключи мне передали. Чтобы я вам, значит, вернула. Еще спрашивали, когда вы появитесь, хотели в машине подождать, а я говорю: «Кто ж ее, Сашеньку, знает… Дело молодое, может, и вовсе нынче не придет. Василий Петрович ведь никто ей, не муж, не жених». Правильно я им ответила? А чего это у вас свет везде жарит?
– Порядочные молодые люди выключить забыли, – сдержанно проговорила Сандра. – Спасибо, Валентина Сергеевна. Извините, войти не приглашаю. Сама только вошла. Хотя вам это известно.
Настроение упало ниже некуда.
Вася никогда не жаловался на сердце.
И что с того? Не хотел, вот и не жаловался. Не обязан посвящать прислугу в подробности своей медкарты.
Или потому что сам не знал о своей проблеме, пока не стряслось.
Если бы ей было известно, кто к нему заезжал с визитом, можно было бы их расспросить.
Ничего страшного, Сандра все выяснит сама, обзвонив справочные «Скорой помощи» – и московскую, и подмосковную.
А пока нужно попить чайку. Успокоиться. Может, ничего угрожающего с ним не произошло.
Отдохнуть, потом немного прибрать после гостей.
А после всего этого звонить по справочным. В другом порядке не получится. Хотя уборку можно и отложить.
Направляясь в сторону кухни, Сандра замерла у распахнутой двери кабинета. Такой разгром она не ожидала увидеть. Пьяные, что ли, были его гости?
По полу были разбросаны холщовые мешочки и крафтовые пакетики с засушенными травами. На некоторых явственно были видны отпечатки рифленых подошв. Поодаль валялись на боку две большие картонные коробки – пустые, те самые, что из-под пакетиков и мешочков. Содержимое несгораемого шкафа было тоже выпотрошено, однако толстостенным склянкам со снадобьями падение с небольшой высоты вреда не принесло, они просто рассыпались в беспорядке возле стеллажа.
Да что же это такое?!
Осторожно ступая между поруганным Васиным богатством, она приблизилась к письменному столу, обошла его и с беспокойством увидела, что крышка с системного блока, извлеченного из ниши, снята, а внутри компа, судя по пустотам, явно не хватало каких-то узлов. Похоже, демонтаж проводился в спешке – отвертка лежала тут же, у колесика компьютерного кресла. Педантичный Кущин никогда не позволил бы себе оставить инструмент разбросанным, после того как извлек из системника… Что он из него извлек, кстати? Даже ламеру понятно: жесткий диск и материнскую плату.
А зачем? Друзья взаймы попросили? Странные у него друзья.
Останки того и другого Сандра нашла в автоклаве. Компьютерное «железо» было сунуто в самую большую из имеющихся медную ступку. Было похоже, что над процессором провели вивисекцию мощным секатором, в настоящее время кособоко лежащим на верстаке, а по корпусу жесткого диска шарахнули тяжелым пестиком, которым хозяин растирал в ступке ингредиенты для своих снадобий. Пестик валялся на полу рядом с автоклавом. Камера автоклава была закрыта на герметичные запоры, но почему ее не обыскали, Сандре было непонятно.
А вот то, что в кабинете у хозяина проведен был самый настоящий обыск, она уразумела.
Сандра присела на краешек стула. От внезапного страха сердце заколотилось в горле, и руки принялись трястись мелкой дрожью, но у нее хватит мужества осмотреть все комнаты и закутки, прежде чем сбежать из дома, успевшего стать для нее своим.
Надо убедиться, что обыск действительно был.
Нужно выяснить, что в результате исчезло.
В спальнях если и рылись, то аккуратно, без спешки. Она бы и не заметила, если бы сама не присвоила здесь каждой вещи свое место.
Или все-таки ей показалось?
В кладовке все оставалось на своих местах, но там и предметов было немного – пылесос, кое-какие слесарные инструменты, запасы бытовой химии.
На кухонном столе, кроме тарелки с крошками омлета, вилки и кружки с кофейными потеками – и это было странно, поскольку «людоед» грязную посуду неизменно переносил в мойку, не оставляя эту мизерную обязанность за домработницей, – стоял эмалированный ковшик, в котором Сандра обычно заваривала хозяину разнообразные чаи. Более чем на треть посудина была заполнена влажной гущей из смеси трав, каких именно, Сандре было не понять.
