К тому же стоило моим витязям услышать о том, что я отправляюсь на войну изгоев, как пришлось в тот же день выбивать из них всю молодецкую дурь на реанорских тренировках, ведь вся их глупая компашка хотела отправиться со мной. Однако мне пришлось пресечь на корню все их душевные посылы в весьма радикальной форме, потому как смерть — это всё на что они могли там рассчитывать. И больше всех досталось Кострову. Этот воинственный дуралей уверовал в свои силы и до последнего не желал отказываться. Но к концу дня сдался и он. Да и работы в Царицыне для них отныне хватало. Корпус целиком и полностью теперь значился за ними.

Также за прошедшее время у меня состоялся разговор с Русланой и получилось это сделать во время моего визита в академию. Причем беседа у нас вышла слишком короткой. Ведь после начала войны за многими не восставшими представителями древних кланов велось наблюдение, но главное я смог узнать то, чего желал. По крайней мере, наконец-то, удалось разобраться, почему её клан не выдвинулся вместе с остальными и ответ Русланы был более чем красноречив.

Древний клан Е действовал из тени в угоду своего характера. Точнее действовала его тёмная сторона.

Хунхузы.

Хунхузы точечно уничтожали ценные воинские и магические кадры, которые продвигались вместе с имперскими войсками. И со слов Руолан это было только началом. По её заверениям в клане что-то творилось. Что-то серьезное, но даже ей не говорили всего происходящего внутри.

Однако наряду с проблемой невмешательства клана Е в войну стояла еще одна проблема. Проблема дружеского масштаба.

Ростислав.

За две недели алхимики и целители правящей династии смогли чудесным образом поставить цесаревича на ноги. Причем на наших спаррингах парень показывал приличный уровень, вот только пик своих сил он вернуть так и не смог. Поэтому скрепя сердце пришлось согласиться на его участие в авантюре. Ведь мои труды стоили того. Награда была поистине имперского размаха.

Само собой о его отправлении в смежную стигму знали немногие, и Романовым хотелось, чтобы подобная информация скрывалась до последнего. Поэтому для их спокойствия необходимо было разыграть целый спектакль.

За двое суток до нашей отправки в стигму, по моему приказу в Московское имение заявилась бравая четверка моих витязей, а вот назад отправились лишь двое. Иван и Ярослав. В Москве было решено оставить Вадима и Лёню. Вадима на радость Ванессы, ведь их свадьба была не за горами, а Лёня понадобился уже для дела.

За сутки до нашей отправки в смежную стигму Ростислав прибыл ко мне с визитом вместе с Викторией и Голициной, вот только назад возвращался уже не сам цесаревич, а лишь один из его телохранителей в обществе Марины. Все же необходимые для странствия вещи и предметы были доставлены скрытно за день до этого.

К тому же меня позабавил способ, которым Романовы умудрились скрыть Ростислава. Это оказались маски. Весьма кропотливая, а главное неимоверно редчайшая разработка государственных артефакторов и сотворены они были из призрачной кожи альбиноса туманника. По желанию владельца те могли принимать образ нужного человека, правда, необходимы были некоторые манипуляции перед её использованием. Да и по заверениям Ростислава таких масок насчитывалось всего пара-тройка десятков и ни одно из известных определяющих заклинаний не сможет распознать подделку. Оказалось, что альбинос туманник был тварью, которая встречалась один раз на несколько миллионов. И радовал один неоспоримый факт. Одна из таких масок досталась мне.

Поэтому уже час спустя передо мной стояло целых два Вадима, причем сам Соловьев был смертельно ошарашен не только тем фактом, что находился подле будущего императора на расстоянии вытянутой руки, но и тем, что цесаревич будет некоторое время носить его собственную личину. Сам же я решил снять копию с Лёни. И итог всех наших манипуляций меня более чем порадовал. Правда, я свою маску намеревался приберечь до лучших времен и как говорят на Земле «на всякий пожарный случай».

Но все мои вялотекущие размышления и анализ прошедших дней был прерван тихими шагами. Шагами, которых я не слышал на протяжении целого месяца, если не больше. И признаться честно, даже успел соскучиться по убийственному аромату столь соблазнительного женского тела. Однако удивляло присутствие только одной девушки.

Что ж, жаль. До своего отъезда я планировал увидеться с ними обеими. Но на всё воля Бездны.

Дверь беззвучно отворилась, а затем также тихо закрылась, лишь щелчок замка ознаменовал о тотальной блокировке последней линии обороны кабинета, а к мерным шагам добавился неуловимый шелест ковра. Вот только я так и продолжал сидеть полулёжа на кресле с закрытыми глазами, запрокинув ноги на рабочий стол.

‒ А вы редкостный мерзавец, граф, ‒ раздался нежный и в то же время уставший голос Алиши над ухом, и без какого-либо стеснения хрупкое женское тело оказалось у меня на коленях, а тонкие пальчики коснулись моего лица. ‒ Мне сказали, что ты был в академии и даже не подумал заглянуть ко мне, либо к Прасковье. Скажу даже больше, похоже, она теперь не в духе.

‒ Обиделась? ‒ с довольной миной усмехнулся я, не размыкая век.

‒ Наверняка, ‒ с улыбкой в голосе отозвалась девушка, а после немного поворочавшись, постаралась со всеми удобствами устроиться прямо на мне. ‒ Ты ведь её даже не навестил после столпового магинария.

‒ У вас были промежуточные экзамены. Не хотел беспокоить лишний раз.

‒ Мне кажется или кто-то ищет оправдания? ‒ звонко рассмеялась Трубецкая. ‒ Впервые на моей памяти. Надеюсь, ты скучал? ‒ шепнула та мне на ухо.

‒ Очень…

И не успел я разлепить веки, как на смену девичьим пальчикам пришли тёплые женские губы, а стоило им приоткрыться, как почти сразу оказался под прицелом ярко-голубых глаз. Всё же целовалась Трубецкая божественно, даже несмотря на свою неопытность.

‒ Это правда, что ты отправляешься в смежную стигму? ‒ с лёгкой тревогой поинтересовалась девушка, разрывая поцелуй.

‒ Правда.

‒ Как понимаю, разубеждать тебя не стоит? ‒ глубоко вдохнув, тихо осведомилась Алина.

‒ Видишь, ты уже прекрасно меня понимаешь, ‒ с весельем в голосе отозвался. ‒ Мы отбываем сегодня ночью. Так что ты появилась как нельзя вовремя.

‒ Ты отправляешься не один? ‒ приподняв брови, изумилась княжна.

‒ Хотел один, но один настырный клещ увязался со мной.

‒ И кто же этот… клещ? ‒ нахмурилась девушка.

‒ Ростислав.

‒ Ему позволили?! ‒ ошеломленно воскликнула та, расширив глаза. ‒ Как?!

‒ Лучше не спрашивай. Это была настоящая спецоперация, ‒ отмахнулся я, и мягко подхватив тело боярышни на руки, неспешно перекочевал с ней на диван неподалёку. ‒ Скажу даже больше. Он уже здесь. Тренируется внизу, словно проклятый.