– Да понять пытаюсь, как вы в его доме оказались?

– Не его это дом, а наш! – зло прошептал Жихарёв. – На шкиц тянуло твоего Нехотейского. Таких к себе домой солидный господин таскать не будет. Вот и башлял он, за хазу и девок. Должок за ним вырос. Так что сам покумекай, живой он нам нужен был. А теперь – цыц!

И кляп вернулся на место.

***

Руднев пытался дремать, но ничего из этого не вышло – мешали путы и кляп. Он не знал, сколько прошло времени, пока не увидел, как сквозь прикрытую дверь в соседнюю комнату начинает слабо пробиваться свет. Павел понял, что сидят они в сенях, чтобы не маячить перед окнами. Здесь все еще царил полумрак, но Руднев уже мог разобрать очертания Жихарёвых у противоположной стенки. Сенька дышал мерно, привалившись к углу – видимо, дремал. Глаза Потапа поблескивали в полутьме, значит учитель оставался под присмотром.

У Руднева было столько же оснований верить братьям, сколько у них – его истории. С другой стороны, врать братьям тоже было незачем. А вот в то, что его действительно отпустят, Павел не верил. В лучшем случае, оставят здесь, с кляпом и веревкой, а там уж выберется, или умрет от удушья или голода – уже не их забота. Значит, нужно было придумать, как бежать. К сожалению, все козыри были на руках братьев. В честной драке он их не одолел бы и один на один, а уж пытаться справится с двумя, пока руки связаны за спиной – и думать нечего. Перехитрить? Но как? Вряд ли они согласятся еще раз достать кляп, да и в голову ничего не шло. Оставалось рассчитывать либо на честность бандитов, либо на проведение.

Проведение, в лице квартального надзирателя Юрия Софроновича Гороховского, оказалось быстрее. Дверь в сени распахнулась после могучего пинка. На пороге возник Гороховский с револьвером в руке. Дремавший на лавке Сенька вскочил, заспано моргая, но Потап, зарычав, словно медведь, сразу же рванулся на полицейского. Однако Юрий Софронович не собирался деликатничать с Жихарёвыми. Револьвер рявкнул дважды – и Потап рухнул на пол, не добежав до квартального.

– За брата удавлю! – отчаянно крикнул Сенька. Он оказался в шаге от Гороховского, протягивая руки к горлу полицейского, но ствол револьвера уже уперся ему в живот. На мгновение они застыли так. Павлу почудилось, что в глазах Жихарёва мелькнуло понимание безвыходности его положения, и он даже, казалось, начал опускать руки. Но Гороховский хладнокровно нажал на спусковой крючок, выстрелив в упор. Сенька удивленно выдохнул и осел на пол. Юрий Софронович свирепо огляделся, водя револьвером в поисках новых противников, а затем увидел лежащего на полу Руднева. Он усмехнулся, опустил оружие и крикнул, обернувшись к распахнутой двери:

– Он здесь! Живой!

В дом ворвался Черкасов и обрадованно упал на колени перед Павлом.

– Паша! Ну ты меня и напугал!

Глава девятая

«Черкасов спешит на помощь»

Константин заподозрил неладное, когда не застал Руднева дома. У него не было ни малейших сомнений, что любопытный учитель, вопреки его просьбе, отправился-таки на Солдатскую, осматривать дом Нехотейского. Время было позднее, большинство городовых сейчас метались по городу в поисках Жихарёвых. Поэтому Черкасов решил самолично проверить дом на Солдатской. В отличие от Руднева, который в своей щегольской одежде выделялся в трущобах, как золотой зуб во рту, Константин прокрался к убежищу преступников аккуратно и незаметно. Естественно, к похищению друга он опоздал, и застал дом тихим и на вид пустым. Он и тут не стал повторят ошибок Павла, поэтому обошел здание так, чтобы изнутри его никто заметить не мог. Не увидев ничего подозрительного, он вернулся обратно на Стрелецкую, но Руднева, конечно же, вновь не оказалось дома.

Теперь Черкасов был уверен: друг либо нарвался преступных обитателей Солдатской, либо на убийцу Нехотейского, скрывающегося в заброшенном доме. У Константина кровь стыла в жилах от одной мысли, что его жизнерадостный друг мог встретить свою смерть в столь нелепых обстоятельствах. В отчаянье он бросился обратно в часть, будить пристава.

На счастье, юный сыщик до Богородицкого достучаться не успел. В общем зале его встретил хмурый Юрий Софронович, который всю ночь дежурил в ожидании вестей от городовых – те сбивались с ног в поисках бежавших Жихарёвых. Квартальный и выслушал сбивчивый рассказ Черкасова. Когда тот дошел до описания дома на Солдатской, на суровом лице Гороховского внезапно расцвела довольная улыбка.

– Вы что, Юрий Софронович? – удивленно замолчал коллежский регистратор.

– А то, что, кажется, вы с другом нашли окаянных беглецов! – Гороховский вскочил и подошел к плану расположения города С. на стене. – Смотри! Наши олухи нашли телегу пожарных, на которой утекли Жихарёвы, вот здесь, на Николаевской площади. Братья её бросили – и правильно. Извозчики у монастыря видели, как эти образины бросились дальше, к речке. Мы-то думали, они переправились и подались в заречные слободы, а Жихарёвы умнее оказались! Залегли себе на Солдатской, в тишине, и ждут, пока мы бросим прочесывать город, а потом тихой сапой совсем в другую сторону отправятся!

– А если это не они? Если Руднева на Солдатской того… – начал было Черкасов.

– Не того! – отрезал Юрий Софронович. – Народец там лихой, но с разумением. Все же видят, какой шум подняли из-за Нехотейского! Думаешь, на всей Солдатской сыщется хоть один мазурик, который осмелится еще одно благородие пристукнуть? Не-е-ет, Константин Алексеевич, на Жихарёвых друг твой наткнулся. Не спеши радоваться, этим разбойникам терять уж нечего, вот они-то могли и второго учителя под шумок порешить…

– И что же нам делать? – чуть ли не пискнул Черкасов.

– Что делать? Подмогу бы собрать… – задумался было Гороховский, но тут же лихо махнул рукой. – А, где наша не пропадала! Пойдем, Константин Алексеевич, раз время не терпит, друга твоего вызволять! Надеюсь, успеем!

***

И действительно – успели! Спросить у Жихарёвых, что они собирались сделать с учителем перед тем, как навострить лапти из города, уже не представлялось возможным, но Руднев отчетливо понимал, что расторопность друга и Гороховского спасла ему жизнь. Хотя хладнокровная жестокость Юрия Софроновича и поразила Павла – на его глазах только что расстались с жизнью два человека…

Привалившись к ограде во дворе, впитывая теплые лучи встающего солнца, Руднев рассказывал спасителям подробности своего плена.

– Еще они сказали, что Нехотейский у них в долгу был, а дом ему понадобился потому, что его потянуло на… – Павел защелкал пальцами, пытаясь вспомнить