«Ребята, эта традиция идет еще с древних времен. Кто действительно пришел, чтобы духовно развиваться, должен пойти на это». Я ожидал всего, но не такого общего спокойного согласия. Это уже в который раз показало мне, – надо забыть о земной логике и разуме, когда речь идет о духовном. Они явно почувствовали, где находятся, и кто перед ними. Поэтому ни секунды не сопротивлялись.

Но РАБАШ готовил для них еще не одно испытание.

Он сказал мне: «Холостякам я преподавать не могу». И тут я снова, уже в который раз, «провалил экзамен». Подумал, что этого уж точно не произойдет. Чтобы молодой тель-авивский парень захотел потерять свободу, такого не может быть!

Понятно, что для РАБАШа это было еще одно необходимое условие продвижения ученика – быть накрепко связанным с «землей». А значит, работать, быть женатым, иметь детей. Бааль Сулам не впускал РАБАШа на уроки, пока тот не женился.

Я все это знал, но думал, что время сейчас другое и души другие, – низкие души спустились в мир. Я был уверен, что на «жениться», они точно не согласятся. Объявляю им. Они слушают. И соглашаются.

И с этого момента мы начинаем играть свадьбы. Одну за одной! Был такой период, когда по две свадьбы в неделю играли. Так и переженили всех. А когда они, в уважение традиций Бней-Брака, еще и оделись «по-местному», тут-то я уж понял, – пришли новые времена.

Десятки

И действительно, закипела жизнь.

Этот молодой «хисарон»[39] – он требовал наполнения. Новые ученики жадно впитывали все, что объяснял РАБАШ на уроках, вгрызались в книги, перед ними раскрывалась истинная наука.

РАБАШ распределил их по группам. Я помню, он просил меня зачитывать их имена, что-то рассказывать о каждом, какого он характера, давно ли занимается. В этом не было никакой формальности, в любом его решении был глубокий смысл.

Он распределил их в три группы, так называемые «десятки», но по 15–16 человек. (Мне он определил десятку, в которой было 6 человек, так он решил). В каждой – был свой староста. Кроме того, РАБАШ был инициатором, чтобы начались регулярные собрания товарищей, все готовились к ним очень тщательно.

Это жило в нем

И вот как-то утром гуляем мы с ним по парку. И РАБАШ говорит мне:

– Надо тебе поговорить с ними перед собранием товарищей. Расскажи им, что такое собрание товарищей, для чего оно, почему мы его проводим, как надо организовываться вместе.

Я говорю:

– А я не знаю, как организовываться. Я разве этому обучался? Мы с вами вместе ездим в парк, разговариваем. О личной духовной работе я еще могу говорить что-то, о том, что прошел, слышал от Вас, но как организовывать духовную группу, этого я не знаю. Я боюсь, чтобы не было пустой болтовни. И он вдруг задумался. И тогда я добавляю:

– Может, Вы напишете?! И я буду говорить по написанному Вами?

Откуда ко мне пришла эта счастливая мысль?! Понятно, откуда! И как вовремя! Я помню, он на меня так посмотрел. Мы как раз стояли рядом со скамейкой в парке «Ганей Ешуа[40]» – я даже сегодня найду ее с закрытыми глазами. И вот он сел на эту скамеечку, достал ручку – кроме того, у него был всегда с собой свой блокнотик маленький, за пол шекеля, в него он записывал, какие покупки надо сделать – достал ручку, блокнотик. вертит его в руках – маленький блокнотик, что в него запишешь?!

И тут я понял, это судьба. Упускать этот случай нельзя. Я вытащил пачку сигарет, развернул ее, вытащил оберточную бумагу, перевернул ее белой стороной вверх, подложил под нее книгу «Врата намерения» и подал это РАБАШу.

Я помню все досконально, в мельчайших деталях, именно потому, что это самые важные моменты моей жизни. И не только моей. Я сказал бы, что с этого момента начинается новый отсчет времени.

Помню, РАБАШ задумался, буквально на мгновение. И вдруг написал: «Мы собрались здесь, чтобы заложить основу построения группы, объединяющей всех тех, кто желает идти путем Бааль Сулама. Чтобы подняться на ступень человека.»

Он писал, не останавливаясь, а я заглядывал ему через плечо и читал, читал. И сами по себе выстраивались во мне вопросы, которые потом мы так бурно обсуждали перед собранием товарищей: что значит «собраться», что такое «методика Бааль Сулама», что означает «ступень человека»?..

А он продолжал писать: «.Поэтому мы собираемся здесь, чтобы основать группу, чтобы каждый из нас следовал духу отдачи Творцу».

Взрыв этот готовился

Первые статьи РАБАШа о группе рождались на оберточной бумаге.

Они жили в нем и только ждали случая, чтобы выплеснуться наружу.

Долгие годы РАБАШ преподавал в маленькой комнате на краю Бней-Брака, и все это время он хранил в себе эти сокровища, готовил эти статьи мысленно, но не писал до времени. И вот пришло время им проявиться, и так получилось, что я невольно стал свидетелем и инициатором этого, но то, что действительно поразило меня, что это были статьи о группе! Я все думал, откуда в человеке, у которого практически не было группы, такое острое ощущение ее необходимости?! Уверенности, что только она может вывести человека на связь с Творцом?

Как можно было разглядеть в «Учении десяти сфирот» за схемами, расчетами, мирами такую важность группы, товарищей?! Нет, я не ожидал этого никак. А РАБАШ настаивал: «. Как же человек может получить это новое свойство – желание отдавать?.. Ведь это противоречит природе человека. Существует лишь один выход – собраться нескольким людям, у которых есть маленькая возможность выйти из-под власти эгоизма, собраться вместе, в одну группу, с условием, что каждый из них должен думать о том, как подняться над своим эгоизмом…»[41]

Сегодня я понимаю, что «взрыв» этот готовился не только всей его предыдущей жизнью, но и в течение всех наших прогулок, разговоров, выяснений, вопросов, которые он вызывал во мне, состояний, которые я проходил и которыми делился с ним. Спрашивал его, что это со мной, как я должен поступить, как к этому относиться? И он отвечал.

Часто, когда я перечитываю эти статьи сам или со своими учениками, вдруг вижу ситуацию, которая зародила эту статью, или слышу наш с ним разговор в парке, когда мы говорили именно об этом.

А