А оборотни обычно проще обходятся. Сходят молодые к камню Зверяны, отдадут по капле своей крови, богиня их и поженит, поставив парные метки. Такая вот свадьба оборотней!

От величины и места расположения меток сразу видно, насколько пара подходит друг другу. Зверяна и пошутить может. Поставит метки на пятках. Или под мышками. Отец, смеясь, рассказывал, как видел супругов с метками на ушах.

Но так, говорят, раньше соединялись.

Нынче же, по-новомодному принято заручиться предварительным разрешением у Зверяны, получить начальные метки. А потом уже можно свидетелей приглашать на соединение, чтобы все желающие могли лицезреть момент одобрения богиней. Вот эта самая мода на свидетелей и пришла к нам от людей.

– Будто знаку богини доверье потеряли, – ворчала бабка Мьяра, но сама же горячо пожелала присутствовать на соединении у камня. – Порадуюсь за внучка. Авось и Зверяну прочувствую! Давненько я с ей не встречалася.

Хм, вот так вот запросто с богиней повстречаться? Похоже, бабуля много что может!

Ритуал сватовства тоже пришёл к нам от людей.

Само сватовство было проведено не совсем по правилам. По-людски положено было делать обряд у невесты дома. Но из уважения к главе рода, старейшине оборотней – нашей прабабке Мьяре – Верена совсем не была против нарушения обычаев. А Лийсе, похоже, было абсолютно наплевать, как всё происходит – по обычаям или нет – главное, наконец, она с Урусом вместе, и богиня своё разрешение дала.

Их нежная и столь долгая привязанность друг к другу поражала и удивляла. Пожалуй, ни с кем Урус не был так близок, как с рыжей лисицей. Я, бывало, даже иногда ревновал брата.

Ещё детьми они раз по десять на дню бегали друг к другу по каждой малости. Урус старался придумать любую причину, чтобы лишний раз сходить в дом к знахарке. Да и голосок Лийсы частенько звенел в нашем дворе, а рыжая огненная шевелюра резко выделялась среди наших тёмных голов за обеденным столом.

Бабуля верно говорила – было что-то другое, отличное от других деревенских, в поведении лисицы. Несмотря на бойкий характер, она во время еды всегда вела себя чинно, не болтала, ела очень аккуратно – не таскала куски из соседней тарелки, не чавкала и не чмокала. Даже мама, по-моему, подбиралась в её присутствии и тоже старалась вести себя соответствующе.

А уж сколько нареканий мы выслушали от матери и бабки за поведение, когда нам в пример ставили Лийсу.

Было дело, я, семилетний мальчишка, налетел с кулаками на лисицу. Она уже вступила в подростковую пору и была много выше меня. Уж больно достали тогда нравоучения старших с экивоками на Лийсу, как нужно вести себя. Ну, и не нашёл ничего лучше, как выместить свою досаду на рыжей девчонке – причине многочисленных выговоров и наказаний, как мне тогда казалось.

Урус не дал даже один разочек стукнуть рыжую, так навалял мне, заступаясь за подружку, что после того случая я стал десятой дорогой обходить лисицу. С тех пор и стал избегать общества Лийсы, стараясь не вникать в события, так или иначе связанные с ней. Вот и прошляпил тот момент, когда нежная дружба брата и лисицы переросла в любовные отношения.

И ведь смеялись над ними в деревне, особенно в пору, когда Лийска стала подростком. Девчонка вытянулась и стала выше Уруса на две головы. И всё равно, эти двое ходили по деревне, держась за руки.

Уже тогда, услышав очередную колкость, брат кидался с кулаками в защиту подруги, несмотря на рост, возраст и количество насмешников. И часто ходил битый, с синяками, пока не начал оборачиваться. Сразу добавилось сил и скорости, да и побои моментально залечивались оборотом.

Может, такая истовая самоотверженность друга и покорила сердце лисицы? Лийса упрямо гоняла многочисленных женихов и вопреки обычаям встречалась с парнем младше себя, что осуждалось деревенскими. Но мало-помалу односельчане свыклись и даже стали гордиться такой примечательной парой.

Года три назад отец взял меня с собой на мельницу за мукой. А там я подслушал, как Рона, волчица с другой улицы, рассказывала тётке из соседней деревни про брата с подружкой да всё сетовала, что не пришлось ей в жизни встретить такого мужчину, который так хлестался б за неё, и всё недоумевала:

– За какие ж такие хорошести так свезло рыжей малолетке?

Эти два слова – «хлестался» и «хорошести» – привели меня в полное недоумение.

Слово «хлестался» прочно ассоциировалось с «хлестанием кнутом», и я мучительно старался вспомнить, с кем же мой брат мог хлестаться кнутом. Да и «хорошести»… Ну да, к двенадцати годам я уже понял, что Лийса всё-таки хорошая, но что такое «хорошести»? Как-то звучало это… не по-доброму, что ли.

Меня так занимали эти вопросы, что, помучавшись догадками, напрямую спросил у Уруса – вид выпученных, обалделых глаз брата повеселил. Он никак не мог понять из моих путаных слов, кого же отхлестал, кроме той вредной пятнистой тёлки из стада, то и дело норовившей удрать в лес, в котором нет добрых оборотней, а недавно завелась новая волчья стая, которую…

– Тьфу, Лагор, да кого ж я мог хлестать-то? А-а, так «хлестался» означает драку?

И тут, видимо, вспомнив толстую Рону – и как только она умудряется оборачиваться? – захохотал.

– Да-а, за тётку Рону вряд ли волки дрались. Скорее, она своего мужика у какой-нибудь бабы кулаками отбила! А хорошести… – зло сощурились глаза. – Запущу-ка я эту вредную тёлку к тётке Роне в огород и скажу, что сама сбежала. Будут ей хорошести в полном объёме, чтоб языком трепать некогда было!

Тряхнув головой, я отогнал мысли о брате. Взглянув на небо, понял, что пора поторапливаться на встречу с Ррыком.

Странно, почему вожак не захотел переговорить со мной дома, даже словом не обмолвился накануне, а официально велел прийти на занятия, хотя, как я понял, других обучающихся кроме меня не будет.

Что гадать? Встречусь с вожаком, тогда узнаю.

Ррык вышел мне навстречу, когда я только подходил к его дому. Махнул рукой в сторону соседнего, там жил наш главный деревенский маг Тимофеич. А к нему-то зачем? Я ж уже перекинулся, мне теперь помощь мага не нужна. Недоумевая, шагнул вслед за Ррыком на двор мага, поморщился.

Всем хорош наш главный маг! Приветлив, обаятелен… У нас его любят. Рядом с ним возникало ощущение… надёжности, что ли. Только… запах. Мне совершенно не нравился запах Тимофеича – кислый, с примесью какой-то противной сладости. Но, кажется, кроме меня никого это не беспокоило. Даже Урус на мои расспросы недоумённо пожимал плечами.

– Ну, да. Запашок от него не очень… Но мужик хороший! Надёжный.

Тем не менее, избегая неприятного запаха, я старался общаться с магом как можно меньше. Потому, в отличие от многих, на усадьбе Тимофеича мне бывать не приходилось.

Огляделся с любопытством.

О подворье мага среди деревенских ходило много разных слухов. Рассказывали о чудной птице с большущим красочным хвостом. А посреди двора, говорили, росла дивная яблоня, на которой одновременно цвели цветы, зеленели завязи плодов, да тут же висели спелые румяные яблоки.