Вообще-то логвита можно было понять: охотники, конечно, отлучаются с кланового Листа. Иногда надолго. Но это единичные случаи. Если встречаешь незнакомого охотника, почти наверняка до его нынешнего Листа день, ну от силы два-три дня лёту.

А вот о хранителях ло Тан знал до обидного мало, да и то всякие полудетские страшилки и небылицы, которые рассказывают ночами у костра.

— Логвит, старшие, — подал голос ва Дасти. — Чего вы спорите? Слетаю я, слетаю, хоть сейчас, если прикажете.

— Погоди, сказочник, не торопись, — остановил его ло Эрно. — Сунуть голову в полость всегда успеешь, это дело нехитрое.

— Лучший способ разобраться, — рассудительно ответил на это ва Дасти, — просто рассказать нам все, что можно рассказать, от начала до конца. Уж поверьте мне, сказочнику. Знающий — свободнее в выборе.

— А ведь он прав! — оживился ло Филз. — Ему лететь, пусть знает.

— Прав… — проворчал логвит неодобрительно. — Поживешь с мое — поймешь: иногда лучше бы многого не знать…

По лицу отца ло Тан догадался, что тот с логвитом согласен.

Андир оценивающе взглянул на молодежь, задержав взгляд на певце.

— Что ты знаешь о хранителях, Дасти? — спросил он вкрадчиво.

Сказочник пожал плечами:

— Вряд ли что-нибудь такое, чего не знал бы ты, логвит. Хранители якобы есть везде, почти в каждом клане. Они прячут изделия древних и передают их по наследству, из поколения в поколение. Болтают, что существует особый клан хранителей, который живет то ли на старых Листах, то ли вообще на поверхности мира, а скорее всего — и там, и там. Болтают, что они умеют управлять листами… Ой, логвит, так вот почему ты спрашивал — летел ли давешний Лист по ветру или же нет!

— Дошло наконец-то, — буркнул Андир. — Можно было догадаться сразу после произнесения слова «хранители».

— Так что, они действительно существуют?

— Существуют, — подтвердил логвит. — Уж не знаю, чего они там хранят, но кланы, охотящиеся за изделиями древних, действительно есть. И они опасны для любого чужака.

— Почему? — выпалил ло Тан, не сдержавшись.

— Потому что любого хранителя древностей в прошлом всегда изгоняли из клана, если узнавали, что он хранитель. Какое-то время изгнаннику приходилось пожить в одиночестве, но остальные хранители рано или поздно натыкались на него. И тогда одиночке приходилось либо примкнуть к ним, либо умереть. Как ты думаешь, станет ли питать хранитель теплые чувства к тем, кто его изгнал?

— А из нашего клана кого-нибудь изгоняли? — любопытство так и распирало ло Тана.

— В последние тридцать лет — нет.

— Не находили древних вещей?

Логвит усмехнулся:

— Не искали древних вещей, Тан. Улавливаешь разницу?

Ва Дасти понимающе закивал; он-то повидал немало обитаемых Листов и мог со знанием дела подтвердить: в клане логвита Андира нравы царили весьма умеренные. Тут никого не стремились изгнать. Догадывался сказочник и об истинной причине такой терпимости: клан давно испытывал недостаток во взрослых мужчинах-охотниках, куда уж изгонять кого-либо из них? Но опять-таки, зная логвита Андира, можно было предположить, что эта причина — не главная. Логвит был не из тех, кто усматривал в изделиях древних безусловное зло. Наоборот, он считал, что древние (по слухам, некогда спустившиеся с небес) были знающими и почти всемогущими людьми. И что, изгоняя хранителей древних артефактов, нынешние люди только вредят себе и с каждым поколением слабеют.

Увы, подобные взгляды не разделялись большинством других кланов, что, собственно, и привело к нескольким кровавым стычкам, в которых погибло больше половины мужчин клана Андира.

— Одно изделие древних, находящееся на нашем Листе, я могу назвать прямо сейчас, — сказал отец ло Тана удивительно спокойно.

— Да? — У ло Тана перехватило дыхание. О подобных вещах старшие при нем никогда не разговаривали.

— Успокойся, Тан, это всего лишь моя гитара, — рассмеялся сказочник. — Пожалуй, гитары — единственные древности, против которых ничего не имеют даже самые фанатичные кланы!

— Твою гитару сделали древние? — Ло Тан почувствовал, что происходящее окончательно утратило связь с реальностью. А ведь день начался так обыкновенно…

— А ты не знал? — Ва Дасти развел руками. — Ну, сам подумай: дерево, из которого сработаны дека и гриф, на Листах не растет. У него и названия-то нет. А как сделать настолько тонкие и прочные струны из железа? Ты знаешь? Я — нет. А уж о такой филигранной работе, как колки, я и вовсе молчу…

— Ладно, — решительно заявил логвит. — Поступим просто. Ты, Дасти, и ты, Тан, вдвоем слетаете на Лист у нас за кормой. Вы будете предельно осторожны и сядете, только сделав пару кругов на полусотне метров. Сначала вообще лучше набрать высоты и поглядеть на Лист сверху — если на нем кто-нибудь живет, это будет заметно. Только убедившись, что все спокойно, вы сядете на Лист; в противном случае немедленно возвращайтесь. Вам понятно?

— Понятно, логвит! — в один голос заверили Тан и Дасти.

— Замечательно. Дальше: как сядете, пройдите через Лист от носа до кормы, от хвойной зоны в лиственную и назад. На поляны не суйтесь, но поглядывайте: неплохо бы узнать, что же все-таки свалилось через глотку. Если все пройдет удачно, постарайтесь добыть что-нибудь вроде косули или пары куропатов — лишним не будет. Ну а если вы кого-нибудь встретите на Листе…

Тут логвит умолк, насупился и хмуро переглянулся с ло Эрно.

— Вы прилетели поохотиться, — сказал ло Эрно сыну. — Ты охотник, Тан, с тобой все понятно. А вот ва Дасти увязался с тобой из любопытства. Или за компанию. Поохотиться — твердо держитесь этого. Ну а если вы не вернетесь к завтрашнему вечеру… что ж… Тогда вам на выручку полетим мы с Филзом. Да, да, мы полетим, Андир, и даже не пытайся возражать. И один из нас точно вернется. Это я обещаю.

Глава пятая

Удивительно, но Артем довольно быстро успокоился и несколько воспрял духом. Он не был каким-нибудь непрошибаемым спецназовцем или все знающим и умеющим спасателем, который в шортах с пустыми карманами и более ни в чем сумеет выжить на Меркурии или Сковородке. Даже банальным экстремалом-туристом он не являлся. И тем не менее Артем без особых усилий прекратил бесполезную панику и принялся достаточно холодно и отстраненно для человека в его положении рассуждать.

«Раз уж я Робинзон, — думал Артем, — не мешало бы по книжной традиции разложить текущие реалии на „хорошо“ и „худо“».

Начать он решил с «худо».

Итак, Артем остался совершенно один на неизвестной планете, без средств связи и