— Я же сказал, что прикончу тебя, щенок, — прохрипел он.

Но не успел он нажать спусковой крючок, как сбоку раздались выстрелы. Я оглянулся и увидел светловолосую девушку в военной форме, раз за разом стреляющую по Штеменскому.

Одновременно она поднималась по ступенькам, держа пистолет двумя руками, в классической стойке стрелка, прямо как в тире. Каждая ее пуля попадала в цель, откидывая назад лежащего и уже неподвижного противника.

Все еще продолжая валяться на ступеньках, я почувствовал кровь на щеке и пощупал голову. Оказывается, та самая пуля Штеменского задела мою макушку по касательной. Я был на волосок от смерти.

— Ну и сука же ты, Штеменский, — сказал я тихо, невольно заразившись его любовью к собачьим эпитетам.

Девушка живо подошла ко мне, приподняла и спросила:

— Жив?

Я устало кивнул, глядя в ее большие синие глаза. Где-то недавно я уже встречал ее, вот только не мог вспомнить, где именно.

— Молчи, я со всем разберусь, — сказала девушка и поднялась со ступенек.

В то же мгновение снизу выбежали наконец милиционеры, много, больше десятка, все с пистолетами наизготовку. Подъезд наполнился шумом и криками. Я кое-как поднялся на негнущихся ногах и подошел к женщине, так и лежащей неподалеку на ступеньках. Вокруг все было залито кровью.

— Руки вверх! — закричал кое-кто из милиционеров, но девушка, что спасла меня, показала удостоверение.

— Это наш сотрудник, — сказала она. — Он помог обезвредить опасного преступника.

Я наклонился и попытался найти пульс у женщины. Бесполезно, она уже погибла. Эх, Оля и Юля, осиротели вы, остались без мамы. В какой-то мере это была моя вина, ведь это я спугнул Штеменского, а потом упустил его в катране и на улице.

Я устало уселся на ступени, а девушка мягко тронула меня в плечо. Я вспомнил, где видел ее. Это ведь она встретилась мне в отделе возмездия, когда мы поднимались к Зверю.

— Ты весь в крови, пойдем, покажу тебя врачу, — сказала она. — И вообще, нечего нам мелькать здесь.

Я с трудом поднялся и чуть не свалился снова на ступеньки. Меня больше сразили не собственные раны, а смерть незнакомой женщины, дочкам которой я дал деньги на мороженое. Это напоминало мне ситуацию, когда я точно также потерял друга и всю его семью, из-за чего, собственно, и стал киллером.

Золотоволосая девушка повела меня под руку вниз по лестнице и вскоре мы вышли из подъезда. В голове гудели колокола, рука нестерпимо болела. Девушка что-то говорила, но я плохо слышал ее. Возле подъезда стояли милицейские машины и карета скорой помощи.

За оцеплением стояли зеваки и среди них я увидел давешнюю бабушку с внучкой на руках. Девочка кушала мороженое.

— Эй, товарищ! — крикнула она. — Да, да, вы, который из милиции. Как там Надя? Вы освободили ее? Почему она не выходит? С ней все в порядке?

О нет, только не это. Я отвел глаза, не в силах смотреть на пожилую женщину и девочку с мороженым.

— Почему вы молчите? — продолжала кричать бабка. — Что с Надеждой?

— Надежда умирает последней, — пробормотал я, отворачиваясь.

Девушка повела меня прочь со двора, переговорив с майором милиции.

— Где машина Комара? — спросила она. — Далеко отсюда?

Я указал направление и спросил:

— Как тебя зовут?

— Сильвия, — ответила девушка и улыбнулась, заметив мой удивленный взгляд. — Это мой оперативный псевдоним. На самом деле меня зовут по-другому, но в поле я не могу назвать настоящее имя. Тем более тебе.

— А почему именно мне? — чуток обиженно спросил я. — Как наиболее отличившемуся?

Девушка хмыкнула.

— Ну да, отличился ты знатно. Так знатно, что Зверь поручил выгнать тебя из конторы. Понял? Ты больше не состоишь в отделе возмездия.

Глава 7

Увлекательная поездка

От услышанного меня словно под дых ударили. Я почувствовал себя так, будто меня еще одна пуля по голове чиркнула. Неужели так успел привязаться к этой кровавой конторе за день? Хотя нет, скорее всего, это у меня еще остались подсознательные желания прежнего владельца тела, настоящего Бутова, страстно хотевшего работать в отделе ликвидации врагов социалистической родины.

— Какого хера, красавица? — спросил я. — Ты уверена, что он этого хочет? Больше не видеть мою физиономию в Отделе?

Сильвия кивнула и потрепала меня по щеке.

— Не расстраивайся, мальчик. Платочек дать, чтобы слезки вытереть? А ты как думаешь, с чего я здесь объявилась? Ты знаешь, сколько ты шуму поднял за этот день? Три трупа на улицы Зацепиной, драка в катране на Мойке, еще три трупа возле вокзала, а теперь еще и здесь трое убитых.

— Двое же, — уточнил я.

— Ты совсем спятил, мальчик? А про милиционера, которого Штеменский убил наповал, забыл, что ли? Или он для тебя в счет не идет?

— Ах да, точно, — спохватился я. — Про него забыл, извини.

Мы добрались до машины Комаровского и сели внутрь. Причем Сильвия уселась за руль, а я устроился рядом, чувствуя, что совсем продрог без пальто. Кроме того, голова по-прежнему раскалывалась от боли.

— Короче говоря, слухи о твоих похождениях разошлись уже по всей Москве, даже дошли до ушей самого вождя… — девушка выразительно указала наверх, в небеса. — А он не любит, когда в центре столицы устраивают бойню. Зверю пришлось изрядно повертеться, чтобы затушить весь этот шум и гам. Он отправил меня закончить это дело и отпустить тебя на все четыре стороны. Хотя, дай я тебе хоть укол обезболивающего сделаю и перевязку сменю.

Она достала из планшета небольшую аптечку и размотала бинты. Затем я снял грязный пиджак и рубашку и Сильвия уважительно посмотрела на мои выпуклые бицепсы.

— А ты сильный. Снаружи даже и не скажешь, что мускулы имеются.

Затем она быстро и умело обработала мне рану.

— То есть как это, отпустить? — вспомнил я вдруг, когда она закончила перевязку. — Мне Олег Ник…, то есть Комар сказал, что из Отдела уходят только ногами вперед. Слишком уж это засекреченная организация.

Девушка достала шприц и ампулу.

— С чего ты взял? Это он тебя припугнуть хотел. Даже если ты и начнешь болтать всем налево и направо, то все равно тебе никто не поверит, уж поверь мне. И потом, если твоя болтовня станет уж слишком опасной, тогда они найдут способ заткнуть тебе рот, уж поверь мне. Поэтому я советую тебе успокоиться и катиться на все четыре стороны. Теперь уже другие займутся Койотом, хотя мы и не знаем, где его искать. Ну-ка, повернись и не дергайся,