систем. Торговля же с Африкой по существу помогла Европе тесно спаять друг с другом различные национальные экономики, когда в Африке происходило разрушение связей и разъединение на региональном уровне. В то же время каждая локальная хозяйственная система перестала быть направленной исключительно или преимущественно на удовлетворение потребностей местных жителей, и их усилия обслуживали внешние интересы и делали местные экономики зависимыми от внешних сил, базировавшихся в Западной Европе (осознавали это африканцы или нет). Таким образом, африканская экономика в целом оказалась разбалансирована и полностью сдвинута с прежнего пути развития.

Сейчас стало общеизвестным, что одна из главных причин, обусловливающих невозможность достижения подлинной индустриализации Африки в наши дни, заключается в том, что рынок для промышленных товаров в любой отдельно взятой африканской стране слишком мал, а интегрированные рынки на обширных пространствах Африки отсутствуют. Определенные межтерриториальные связи, сложившиеся на континенте, были разрушены после XV века вследствие европейской торговли. Несколько примеров этому можно найти на западноафриканском побережье вплоть до Анголы, поскольку в этих частях европейская торговля была наиболее масштабной, а сохранившиеся письменные источники более многочисленны.

Когда в 1470-х гг. португальцы прибыли в район современной Ганы, они мало что могли предложить местным жителям в обмен на золото, которого жаждала Европа. Однако они могли вывозить из нигерийского Бенина хлопковые ткани, бусы и рабынь, которые продавались на «Золотом Берегу». Португальцы удовлетворяли спрос, уже имевший место там, а значит, торговля между народами Бенина и народами «Золотого Берега», особенно аканами, должна была существовать и ранее. Аканы были золотодобытчиками, а в Бенине существовали специалисты-ремесленники, у которых имелись излишки ткани и бус собственного производства. Будучи государством-захватчиком с многочисленной армией, Бенин также имел в распоряжении пленников, в то время как аканы были сосредоточены на развитии своего населения и внутренней рабочей силы, так что приобретенные невольницы из Бенина быстро принимались обществом в качестве жен. Когда португальцы вторглись в этот обмен, он оказался подчиненным интересам европейской торговли. Поскольку португальцы и другие европейские народы имели достаточно товаров, чтобы быть независимыми от вторичного экспорта товаров из Бенина, все, что осталось – это связи между «Золотым Берегом» и Европой, с одной стороны, и между Бенином и Европой, с другой.

Вероятно, товары Бенина достигали «Золотого Берега» по материковым водным каналам на землях современных Дагомеи и Того. Следовательно, с установлением европейцами прямых связей через море торговля должна была стать удобнее. Как уже указывалось, превосходство европейцев на море было величайшим стратегическим преимуществом, наряду с их организационными способностями. Это было продемонстрировано во многих местах, начиная с Магриба и Мавритании. После того как португальцы завладели контролем над атлантическим побережьем Северо-Западной Африки, они смогли обеспечить перевозку лошадей, сукна и бус дальше на юг, к Западной Африке, для обмена на золото и рабов. Вплоть до начала XVI века самым важным товаром, завозимым португальцами для торговли с Сенегамбией, были лошади. В обмен на одну лошадь они получали целых 15 пленников. Североафриканское сукно также использовалось португальцами для покупки золота на реке Гамбия и далее на юге, вплоть до Сьерра-Леоне.

Необходимо напомнить, что у Западного Судана[82] имелись связи с западноафриканским побережьем и с Северной Африкой. Задолго до прибытия европейцев лошади перевозились из Северной Африки для скрещивания с местными западноафриканскими пародами. Задолго до прибытия европейцев арабы и мавританцы путешествовали по реке Сенегал и дальше на юг для встречи с торговцами мандинка[83] и передачи им таких продуктов, как бусы, произведенные в Сеуте[84], и ткани из шерсти североафриканских овец.

Обладая возможностью быстрых перевозок по морю в противовес сухопутным маршрутам, пролегающим через пустыню, португальцы разрушили экономическую интеграцию региона в целом. Как и в случае Бенина и аканов, здесь стоит отметить, что после того как португальцы заняли место посредников, у них появилась возможность развивать новую модель торговли, в которой и Северо-Западная, и Западная Африка ориентировались на Европу и забывали друг о друге.

Схожим образом события развивались на побережье Верхней Гвинеи, где росту европейской эксплуатации способствовали белые поселенцы на островах Кабо-Верде. Вместе с португальцами они с 1470-х гг. разрушали пути местной торговли, вторгаясь в перевозки сырого хлопка и красителя индиго от одного африканского сообщества к другому и создавая на Кабо-Верде процветающее хозяйство по выращиванию и обработке хлопка. Европейцы использовали труд и технологии своего континента и экспортировали готовую продукцию вдоль побережья вплоть до Аккры.

Португальцы также завладели торговлей каури[85] в Конго и на прибрежных островах, солью на побережье Анголы и высококачественным пальмовым текстилем между Северной и Южной Анголой. В ряде случаев они достигли доминирования не только благодаря наличию кораблей и умению торговать, но и применяя силу, если учесть, что они действовали на побережье и могли пустить в ход корабельные пушки. В Восточной Африке, к примеру, португальцы применяли насилие для захвата контроля над торговлей между арабами и суахили. Разрушение торговли между Кот-д’Ивуаром и «Золотым Берегом» происходило по тому же образцу. Между этими двумя регионами существовала активная прибрежная торговля на каноэ, и люди с мыса Лаху (современный Кот-д’Ивуар) огибали Мыс Три Пойнтс[86] для продажи своих тканей на восток до самой Аккры. Португальцы основали форт возле Аксима[87] у Мыса Три Пойнтс, чтобы торговать золотом с внутренними областями, и одной из его функций было сокращение африканской торговли между востоком и западом. Они запрещали жителями Аксима перемещаться на мыс Лаху и препятствовали движению каноэ из Кот-д’Ивуара на восток, дальше Аксима. Это было явное стремление превратить оба района в отдельные экономические единицы, связанные исключительно с Европой.

Указанная межафриканская торговля смогла уцелеть. Голландцы столкнулись с ней, когда в 1637 году захватили Аксим. Служащие Голландской Вест-Индской компании, действовавшей на «Золотом Берегу», старались полностью прекратить ее, и когда им это не удалось, попытались заставить народ Кот-д’Ивуара закупать определенное количество голландских товаров. Голландцы постановили, что каждый торговец на каноэ из Аксима, направляющийся к мысу Лаху, должен везти с собой их товары стоимостью минимум в 4 унции золота. Целью было превращение целиком внутреннего африканского обмена в европейско-африканскую торговлю.

Африканским попыткам объединить свои экономики был нанесен двойной ущерб, ведь когда европейцы стали посредниками в местной торговой сети, они сделали это главным образом для облегчения вывоза невольников и, таким образом, подчинили всю экономику европейской работорговле. В Верхней Гвинее и на островах Кабо-Верде португальцы и их потомки-мулаты были вовлечены в большое количество обменных операций, связанных с хлопком, красителями, «орехами кола»[88] и европейскими товарами. Все это чтобы наполнить трюмы кораблей для