Шрифт:
Закладка:
Конечно, в условиях разгоревшейся военной страды о планах выдачи дочерей замуж Николаю II задумываться вряд ли уже приходилось. На варианте свадьбы старшей из великих княжон и румынского принца был поставлен крест.
Ольга с Каролем после этого виделись всего лишь однажды. Это произошло в феврале 1917-го, буквально за несколько дней до отречения русского царя от престола. Старший сын Фердинанда, ставшего к тому времени румынским королём, был послан отцом в Россию, чтобы ознакомиться с положением дел на Восточном фронте.
А по прошествии ещё полутора лет румынский кронпринц узнал об убийстве на Урале большевиками всей императорской семьи, в том числе и своей предполагавшейся когда-то невесты.
— Да. — вздохнул Аркадий. — Она не захотела покидать Россию и разделила участь миллионов её соотечественников.
— А я ведь видел Ипатьевский дом, — вспомнил Аркадий. — В 1971 году мы с друзьями приезжали в Свердловск. Когда проезжали по центральной улице, друг мне говорит:
— Обрати внимание на тот дом справа. Это Ипатьевский дом, в котором расстреляли царскую семью.
Я его тогда не успел рассмотреть как следует. Когда через несколько лет я снова приехал в Свердловск, то хотел осмотреть его основательно. Но, сколько я ни колесил по той улице, дома никак не мог найти. Оказывается, место, где убили последнего русского императора, для советской власти было как бельмо на глазу. Поэтому в 1977 году дом Ипатьева снесли.
Часовня на месте Ипатьевского дома, фото Ю. Худякова
Дом, безмолвный свидетель гибели царской семьи, имеет свою знатную историю. Приобрёл его москвич, инженер-строитель Николай Николаевич Ипатьев в 1908 году. В нижнем этаже дома инженер разместил контору. Сам дом сдал под квартиры, не имея возможности постоянно находиться в Екатеринбурге. В 1914 году Ипатьев был избран гласным городской Думы на четырёхлетний срок. Февральскую Революцию воспринял положительно. В начале 1918 года уехал для поправки здоровья в Курьи, местный курорт. 27 апреля был вызван срочной телеграммой в Екатеринбург. В городе ему сообщили о немедленной экспроприации дома и предписали освободить помещение в течение 48 часов. Ипатьев проживёт ещё двадцать лет, но в свой дом уже не вернётся. Крепкий, основательный особняк видел золотопромышленников и думских гласных, белых офицеров и красных комиссаров. По ступеням, что вели в подвал, стучали дамские каблучки и солдатские сапоги. Он был белогвардейским штабом, музеем революции, общежитием, архивом, охраняемым архитектурным памятником и просто конторским домом. Пережил годы величия и развенчания, официального умалчивания и неофициального опасливого интереса, потому что судьба ему определила стать последним пристанищем последнего самодержца российской императорской династии Романовых и его семьи.
А в период хрущёвской оттепели Ипатьевский дом все чаще становится объектом внимания жителей Свердловска и туристов как место расстрела царской семьи. У дома появляются живые цветы. Разносится слух, что Ипатьевский дом ЮНЕСКО собирается включить в реестр памятников варварству. В июле 1975 года за подписью председателя КГБ Ю.В.Андропова появляется документ, в котором предлагается снести дом в порядке плановой реконструкции города. Говорят, тогда в Политбюро и было принято решение о сносе, но выполнение его откладывалось по разным причинам. В правительственных кругах были противники столь радикальных действий: не спешить предлагали Председатель Совета министров РСФСР М.С.Соломенцев, секретарь ЦК КПСС, земляк свердловчан Я.П.Рябов. Сторонником немедленного сноса выступал главный идеолог партии, «серый кардинал» ЦК КПСС М.А.Суслов.
В конце концов победили сторонники жёсткого решения. В сентябре 1977 года по указанию в то время Первого секретаря Свердловского обкома КПСС Б.Н.Ельцина началось разрушение здания.
И теперь, пожалуй, самым почитаемым местом столицы Урала, куда постоянно приезжают паломники со всех уголков России и зарубежья, конечно же, является Храм-на-Крови в Екатеринбурге. Он возведён на месте дома Ипатьева, в котором произошло бессудное убийство царской семьи.
Глава 2 Кровавый след
Если русские вымирают, значит это кому-то нужно.
Генерал Леонид Шебаршин
Ещё до трагедии царской семьи жертвой большевиков стал начальник морских сил Балтийского флота Алексей Щастный.
Он должен был запечатлеться в народной памяти как герой, спасший для своей родины Балтийский флот, но вошёл в историю России ХХ века как первый человек, официально судимый и казнённый по приговору революционного трибунала. 22 июня 1918 года во дворе Александровского военного училища в Москве был расстрелян начальник Балтийского флота капитан I ранга Алексей Щастный. «Известия» вспоминают о русском офицере, оставшемся верным долгу — и поплатившемся за это.
Биография Алексея Щастного до того, как он возглавил Балтийский флот, проста и пряма, как мачта корабля. Из потомственных дворян, родился в офицерской семье. Отец вышел в отставку генерал-лейтенантом. Юноша последовательно прошёл все ступени военного образования — Владимирский Киевский кадетский корпус, офицерский Морской корпус в Петербурге, Минный офицерский класс в Кронштадте. Служил на разных кораблях, храбро воевал в японскую, был награждён. К мировой войне был капитаном II ранга, старшим офицером линкора «Полтава», с 1916-го вступил в командование эсминцем «Пограничник». При Временном правительстве произведён в капитаны I ранга, назначен флаг-капитаном штаба Балтфлота. Женат, двое детей. Отзывы, сохранившиеся в мемуарах коллег, исключительно уважительные.
8 декабря 1917 года должность командующего флотом была упразднена. Общее руководство перешло к состоявшему из делегатов морских экипажей Центральному комитету Балтфлота (Центробалту), при котором был военный отдел — своего рода штаб флота. Возглавлял его последний добольшевистский командующий флотом контр-адмирал Алексей Развозов, Щастный стал его первым помощником. Существовал также офицерский Совет флагманов и Совет комиссаров.
Между тем ситуация на Балтике к весне 1918 года складывалась катастрофическая. Флот как обычно стоял на своих зимних базах в Ревеле (Таллине) и Гельсингфорсе (Хельсинки). Дело в том, что Финский залив зимой замерзает, поэтому держать в Кронштадте и Петрограде боевые корабли опасно, да и бессмысленно. Но в феврале к Ревелю подошли немецкие войска. Советское правительство с декабря вело с кайзером переговоры о мире, однако они постоянно затягивались, и немцы посчитали наступление хорошим способом подстегнуть противника. Балтийский флот, бесспорно, входил в сферу их интересов, поэтому к Ревелю немцы двигались максимально энергично. Наступление в Эстонии началось 20 февраля, а 25-го передовые немецкие отряды уже вошли в Ревель. Но увидели они лишь дымы уходящих русских кораблей — морякам удалось подготовить суда и выйти в море. Руководил этой операцией Алексей Щастный.
Как капитану удалось сделать это — остаётся загадкой.
