Хлопнул он когтистыми руками, и в тот же миг стол яствами да питиями оказался уставлен. Кушанья там были сплошь мясными, а напитки хмельными.

Поглядел на всё это богатство Куколока, скривился потом недовольно, да и говорит:

— А ведь я, Чёрный Демон, стервоту не ем! Благодарствую за мясо жареное, да только жри его сам!

— Ха-ха-ха-ха! — рассмеялся Чернобог одними губами, а потом угомонился и сказал: — Ну и дурак, коли так. Плоть жертвиц кровавая — это и есть самый смак!

И силача спрашивает:

— Так ты, выходит, у нас это… никак вегетарианец?

— Чего-чего? — не понял мудрёного названия Куколока, — Какой тебе ещё ветеринарец? Я просто не ем своих младших братьев. Я их люблю!

— Хэх! — опять стало весело этому ублюдку, — Я тоже их люблю, ещё как люблю-то! Ужас прямо как обожаю!..

Ухватил он тушу жареного барана и почал её, чавкая, жрать. Да так-то быстро её сожрал, что Куколока поди и до десяти раз не сосчитал бы, а уж одни косточки от туши осталися.

— Ладно, — расплылся Чернобог в ухмылочке довольной, — Хотя вегетарианского я не держу, но тебя так и быть уважу…

Хлопнул он в ладоши опять, и на столе корзинка появилась с какими-то странными плодами. Похожи они были на крупные весьма орехи, но по виду были явно железными. Взял Чернобог один орех, затем большие щипцы достал из корзины, да и принялся дробить скорлупу щипцами этими великими. Усилий это потребовало у него неимоверных. Он даже взмок весь, покуда скорлупища наконец не треснула. Поднял тогда хозяин ядро белое двумя пальцами и гостю своему его показал.

— Во!.. — стал он ему хвастаться, — Вкуснее сих орешков на свете плодов нету. Их даже я охотно ем…

И — ам! — проглотил орех чудесный даже не жевавши. А потом корзину Куколоке он подвигает и жестом ему показывает: на, мол, гостенёк жалкий, угощайся…

Что ж, тот щипцы тяжёлые в десницу берёт, орех железный в углубление пристраивает — тресь! — и без всяких лишних усилий скорлупку твердейшую одолевает. Кинул он ядрышко себе в рот на пробу — да, думает, вкус и впрямь обалденный! В пару минуток очистил он орехов с три дюжины и все до единого их съел. Моментально ощутил он внутри сытость полную и приятный смак, и такою-то силушкой богатырской наполнился, что не горюй, мама!

Ну а змей ехидный, когда увидал, с какою лёгкостью Куколока с орехами-то управляется, то вмиг весёлость свою он потерял и дюже мрачным сделался на харю.

— Ну что, гость незваный — нажрался? — весьма грубо он у Куколоки спрашивает, а ответа от него не дождавшись, брякнул нахально: Пора и делом заняться…

— Вот чего, Куколока, — предложил он витязю без обиняков, — давай так: ты отселя сей же час уматываешь — естественно, без Миловзоры, — а я тебе злата-серебра за то даю гору! Идёт?..

Поглядел на изверга змееголового наш герой и покачал несогласно буйною головой.

— Не-а, — сказал он спокойно, — не пойдёть…

— Ладно, — предлагает гад далее, — Не пойдёть, так не пойдёть. Тогда вот чего: сделаю я тебя царём мира всего! Хочешь, Куколока, мировой власти?

Посмотрел усилок праведный в горящие змеевы глаза да в слюнявую его пасть, и пуще прежнего оказался с ним несогласный.

— Нет, — сказал он со спокойствием в сердце, — Чертячья власть — это гадость, а божья милость — радость! Из рук такого поганца, как ты, я власть принимать отказываюсь!

— Ну, ты и вправду дурак! — рявкнул змеина досадно, — Идиот какой-то, ага! Это ж надо — от власти мировой отказывается!..

И до того-то он расстроился от собственной неудачи, что Куколока, на его морду глядючи, весело расхохотался.

— А я и есть дурак! — издевательски он заявляет, — Али ты не знаешь, кем я на белом свете пребывал?

— Хэ! — откинулся змей в кресле, — Не всяк дурак, кто отстранён от благ.

А потом помолчал чуток и вопрошает Куколоку:

— Ты за Миловзорою сюда явился али как?

— Ага.

— Так вот она!

И он опять хлопнул раскатисто. В тот же миг марево светящееся возле стола образовалося, которое, уплотнившись, приняло очертания девушки полупрозрачной. Глянул Куколока в лицо этой крали и… ажно остолбенел он там! Ну до того призрачная царевна по сердцу ему пришлася, что не передать даже словами. Никого милее и краше и представить он даже не мог. А девушка омороченная огляделася вокруг себя встревожено и тоже увидала сидящего Куколоку. Очи её ясные разгорелися в ту же минуту, но она их мгновенно потупила. Видно было, что и Куколока стал ей мил. Ну, будто бы пробежала меж ними искра великой любви!

А потом руки к силачу девица протянула и стала о чём-то беззвучно кричать, словно моля его о спасении из этого ада. «Помоги мне, витязь!» — прочитал Куколока по губам её крик.

Да тут враг его наглый на видение царевнино дунул рассерженно, и тень эта навная в воздухе порассеялась.

— Я же тебе говорил, богов ты ангел, — усмехнулся змеина злорадно, — для тебя её более нету!

Тут уже Куколока разъярился не на шутку. Как даст он кулаком по столу чугунному, так аж трещина по нему побежала до змея, значит, до самого.

— А ну, кончай здесь дурака-то валять! — угрожающе он заорал. — Возвращай, давай, Миловзору сворованную, а не то!..

— Что, что не то?! — наклонился змеище над столом хищно, а его огневые крылья с шумом за ним встопорщились, — Никак биться со мной хочешь, идиот?! Такой ты, сякой, немазаный! — грозно он вскричал, — Да куда тебе со мною тягаться! Думаешь, одолел моих глупых братцев — и ты уже силач? Хх-а-а! Да я же бессмертный! Бессмертный! Да!!!

И он кулачиной себя по груди постучал, а затем добавил брезгливо:

— А ты — тля! Я тебя раздавлю сейчас ко всем ангелам!..

Ухватился он за края стола покрепче руками, ещё более подался вперёд с гримасою ярою и… рычажок тайный ногою нажал.

Крякш! Обернулось кресло Куколокино мгновенно назад, и полетел богатырь недоумевающий чёрт те куда. В глубокую какую-то яму. И едва лишь он пребольно о дно стальное ударился, как в то же мгновение и булава его вниз упала да по башке евоной — шарах!

Тысяча искр из глаз у Куколоки сыпанула, и до того головушку его садовую оголоушило, что поплыло у него всё пред очами и закачалося. Добро ещё, что жив он остался, ибо выдержала сии удары богатырская его новая стать.

Прежнему-то дурачонку уж точно там было