— Да, добро все, полусотник, — начал говорить десятник Лавр. — Лес недалече, река какая-никакая да есть, и водицы набрать, и рыбку поудить. Ты скажи, что с чухонцами делать думаешь. Может, то и не по-христиански, но коли их выгоним, сможем всей полусотней заселиться, да еще дома будем выбирать те, что получше.

Вот так вот, почти примерный христианин десятник Лавр размышляет о самом что ни на есть геноциде местного населения!

— А в полусотне у нас много тех, кто за пашню станет, или мы перестанем тренироваться и воинскую науку забросим, будем только хозяйство вести? — повышая голос из-за раздражения, что мои товарищи могут просто вырезать невзирая на пол и возраст, целую, по местным меркам, так и не малую, деревню.

— Так до зимы сюда придет много людей и от Киева, и из Переславля. Большие набеги собрались учинять половцы, людишки уже бегут, — говорил Боброк. — А мы к тому времени избы уже срубим. Так что прогнать чухонцев надо, только оставить баб нужно, что помоложе и покрасивее.

— Нет, — резко сказал я и со злобой посмотрел на своих товарищей.

— Как скажешь, полусотник, — примирительно сказал Лавр и даже выставил руки вперед будто я нападать на него сейчас буду.

А князь, тот который Юрий Ростовский с длинными руками, оказывается нашими руками решает еще одну задачу — отнять у чухонцев землю.

— Оружие проверьте! Лавр, натяни тетиву, держись чуть поодаль! Если махну рукой, стреляй во все, что движется, — я усмехнулся. — Кроме нас, конечно.

Мы выдвинулись в свою же деревню. Все это мне очень сильно напоминало то, как я в прошлой жизни входил в условно агрессивные селения. В зоне боевых действий, такими селениями были все, но даже в тех районах, которые уже считались зачищенными и взятыми под контроль, без оружия было нельзя даже подойти к самой захудалой деревушке.

— Всем стоять! — сказал я, увидев, как из деревни, навстречу нашей делегации, выходит старик, ну или мужчина сильно похожий на такового.

В этом времени сложно определять возраст людей начиная уже с двадцати пяти лет, так как некоторые и в такие лета могут выглядеть, словно старики. Так что и этот мужчина мог быть и сильно моложе, чем кажется издали.

Дождавшись, чтобы старик отошел от деревни-селища примерно на расстояние прицельного выстрела из лука, я так же направился вперед, приказав своим товарищам оставаться на месте. По мере приближения к человеку, который явно замедлил свой ход, видимо не желая далеко отходить от деревни, я убеждался, что передо мной все-таки старик.

— И наша черга пришла уходить? — почти чистом наречии русичей сказал человек.

— Черга? Очередь? — уточнил я.

— Так и есть. Соседей наших прогнали к черемисам, или к Мурому, иных так и убили, полонили. Суров князь ваш, Юрий, — сказал…

— Как зовут тебя? — спросил я.

— Крати, но княжьи люди называют Кротом. Если тебе удобно и ты так зови. Но твое имя какое? — говорил старик.

— Я Владислав сын Богояра и теперь мой князь испомещен на эти земли. Твоя деревня теперь моя, — сказал я.

— Уйти прикажешь? Силой возьмёшь? Нынче мало вас. А что, если побьем, а после сами лесами уйдем к черемисам? — старик явно провоцировал.

— Крати, ты говоришь так, что ты старый и уже прожил, так и умереть можно? Не нужно дружинного полусотенного пугать. Опасно это. Пока я не думал выгонять, убивать. Я осмотреться хочу, понять, что вы за люди. Мне неким землю орать, — сказал я.

Старик задумался, стал пристально меня рассматривать, словно от этого процесса он сможет что-то понять. Хотя… Опытные люди по ужимкам, любому безусловному движению, могут выудить информацию о человеке.

— Ты словно пришлый какой, — сделал заключение старик. — Смотришь на меня, как на человека, будто я русич и есть.

— А что иные смотрят, на тебя, как на зверя? — удивился я, все же ситуация очень неприятная.

— Нет, а если христианского бога принять, так и вовсе можно просить с князем ряд заключить. Но разные случаи бывали. Случалось, что били за поклонение богам, — рассказывал Илья.

— Ты и твои люди пойдете на ряд? Не станете вынуждать холопить вас? — спросил я.

Старик вновь задумался. Он посмотрел в сторону деревни, чуть заострил свой взгляд несколько в сторону, туда, где начинался лес. С чего я сделал вывод, что в деревне если кто и будет, то вот такие старики да старухи, а остальные сбежали и попрятались в лесу.

— И что, часто по лесам твои люди бегают? — спросил я и по реакции понял, что сделал правильное умозаключение.

Но выдержки мужику не занимать, он только чуть глазом повел, но быстро взял себя в руки.

— Отрок… Нет, в тебе душа какого предка сидит, да помогает видеть невидимое, — сказал старик.

Тут уже впору мне глазом вести, да показывать, что испугался. Но, нет, не стоит обращаться внимание на проявления анимизма, верований с разных духов.

— Здесь, старик, договариваться будем, али в дом поведешь? — спросил я.

Глава 6

Зайдя в деревню, я пристально все рассматривал, находя увиденное не таким уж и захудалым. Да, тут не было полноценных срубов, большинство строений, которые я условно отнес к жилым, были полуземлянками, но относительно просторными. Углубление в землю жилищ составляло около метра, не особо глубже. Далее шел сруб еще метра на полтора, что делало жилище более-менее приспособленным для жизни и рослым людям. Я со своим ростом, отчего-то примечал такой факт. Крыши были двускатными, на них были уложены грубо обтесанные доски, сверху них уложены плотно сбитые вязанки сена. Последние, чтобы не скатывались, прижимали длинными бревнами, опорой для которых служила земля.

Мы пока