Пес напрягся. Он был хорошим во всем, кроме одного - сам шутить не любил и чужих шуток не понимал.

- А если он испугается?

- Ну значит, будет заикой, - не мог остановиться кот.

- Я не знаю, надо бы подумать...

- Не бойся, все будет хорошо. Вернется домой в полном здравии, но увидит то, что рисовал в голове. Идет?

- Да! - бодро гавкнул пес.

- Ну давай, я его вытяну из постели, а ты его на спине повезешь, договорились? Ты сильный.

Пес был польщен, хотя чувствовал, что кот лукавит. Но думать было некогда. Кот подцепил Александра лапой как рыбу из аквариума и закинул на пса. Писатель ничего не почувствовал и продолжал мирно спать.

***

- Майя, встречай гостя! - кот поскреб лапой в дверь спальни дочери царя.

- О! Рада тебя видеть! - расцвела от удовольствия девушка. - А где пес?

- Он ушел к Аргону. Он не один. С ним гость с Земли, врач скорой помощи.

- Что? Что-то случилось с папой?

- Нет, нет, успокойся. Землянин - медик и писатель в одном лице. Он сочиняет о полетах на Прозерпину. Кстати, он видит настолько яркие сны, что уже не может отличить реальность от вымысла.

Девушка смотрела с недоумением, и кот решил кратко рассказать суть сюжета, в котором она была отрицательным персонажем.

Майя была изумлена настолько, что весь ее радость от встречи с котом сошла на нет. Она чуть не заплакала от жалости к земной девушке, которую любил космонавт. И еще сильнее она расстроилась, когда поняла, что писатель хочет, чтобы они с отцом казнили человека! Как же так! На Прозерпине никогда не убивают с момента становления галактики.

Зная чувствительность Майя, именно коту пришлось выполнять дипломатическую миссию. Пес не смог бы так деликатно пересказать всю историю несчастной любви. Поэтому он отправился к Аргону, который не любил долгих повествований, а кот постарался как можно деликатнее изложить фантазии писателя. Но и у него не получилось, Майя продолжала уливаться слезами, жалея незнакомую ей землянку.

- Ну, ну, деточка! - Кот мягкой лапкой вытер ей слезы. - Сон, явь, космонавт, казнь - это всего лишь плод фантазии писателя. Он же не знал, что вы добрые. Он сделал вас немного людьми. А теперь вы должны рассказать ему всю правду о Прозерпине. Пусть он поймет сам, как он был не прав. Ну, пойдемте, королева!

Кот запрыгнул Миле на руки, и они вошли в тронный зал. Аргон восседал на золотом троне и внимательно слушал Пса. Тот, несмотря на врожденную косноязычность, во всех красках расписал ситуацию. Царь был хмур и мрачен. Он привстал с трона чтобы поприветствовать кота и поцеловать руку дочери. Затем он дотронулся до золотого звонка, вмонтированного в стол. Раздался резкий звук и двери раскрылись. За ней стояли двое: охранник царских покоев и растрепанный спросонья Александр. Царь посмотрел на озирающегося молодого человека и произнес мягко:

- Здравствуй, писатель!

Писатель с ужасом начал озираться по сторонам. Аргон с улыбкой поймал его взгляд и продолжил.

- Вот ты и попал на планету, которую так старательно описывал в своих фантазиях. Ты так себе это представлял? Помнится, ты изобразил меня очень грозным и кровожадным.

Александр отвел глаза и вновь начал обшаривать взглядом вокруг и с удивлением обнаружил, что в его сновидениях дворец выглядел гораздо богаче, а царь был суровее.

- Подойди ко мне!

Голос Аргона звучал мягко и успокаивающе. Писатель нерешительно переминался с ноги на ногу и чувствовал себя человеком, совершившим первородный грех. Более нелепую картину было сложно представить: парадно одетый царь города Эммо и он, то ли медик, то ли уже пациент психбольницы.

Но взгляд Аргона был насмешлив и спокоен, а глаза Майи светились добрым зеленым светом.

- Садись!

Писатель робко сел на золотой табурет перед троном.

- Тебе нравится мой дворец?

- Да, - хриплым спросонья голосом сказал Александр.

И некстати добавил:

- Спасибо, господин.

Аргон едва удержался от смешка. Он взял в руки указку и навел ее на стену. Нажал на кнопку и стена растворилась в воздухе, открыв вид на Эммо.

Александр стал рассматривать город. Дома уже начинали просыпаться и подниматься из песочных подушек. И без того золотистые улочки города переливались под лучами светила по имени Майя. На диковинных деревьях раскрывались гроздья цветов, тонкий запах которых просачивался в окна и приятно околдовывал обоняние. Небо было непривычного малинового цвета, с тонкими прослойками разноцветных облаков. Вдалеке, насколько хватало взора, простирались золотые барханы.

Но! Где же космические корабли?! Они должны были стоять на центральной площади!

Аргон считал удивление в глазах землянина:

- В том то и дело, что на нашу планету никогда не прилетали и не прилетят люди с вашей планеты. Это - настоящая реальность, а не такая, какой бы ты хотел ее увидеть...

- Почему? - робко взглянул на него Александр - Почему они не прилетят?

Аргон повернулся в сторону дочери, словно хотел, чтобы она ответила на этот вопрос. Майя согласно кивнула.

- К нашему большому счастью, землянин, - она улыбнулась, и зеленые глаза метнули золотистые брызги, - вам никогда не удастся долететь до Прозерпины. Хотя бы потому, что на вашей планете идут бесконечные войны и вы уничтожите себя раньше, чем долетите до Прозерпины...

Писатель уже слегка успокоился и поднял на нее пытливый взгляд. Майя покачала головой.

- Мы долетим, - с необычайной уверенностью в голосе ответил литератор - Это будет примерно через сто лет.

Майя улыбнулась, обнажив ряд золотистых зубов, блеснувших под лучами ярких ламп.

- Хорошо, думай так, как тебе удобно. Но названная дата - тоже плод твоего воображения. Я могу сказать точно только одно: ни одна нога землянина не ступит на наши золотые Пески. И нам очень обидно, что ты так исказил представление о нравах Прозерпины. Ты пошел проторенным путем и сделал Макса и Милу жертвами нашей цивилизации. Это не так. Им никто и никогда не сделает больно.

Майя встала со своего трона, подошла креслу, стоящему в углу зала и резко развернула его. На кресле спала Мила.

- О, господи! - застонал писатель и чуть не сполз со стула. - Откуда она здесь взялась!

Он обхватил голову руками и начал раскачиваться со стороны в сторону.

- Успокойся! - голос Аргона звучал ровно. - Она наша гостья, такая же, как и ты.