Волнуемся, предвкушаем и даже немного робеем… Как это будет? Не откажется ли от нас после этого Родина? На родине-то в то время самое развратное было – клубные танцы до десяти часов вечера. По ночам ни-ни – ни магазины, ни рестораны, ни клубы и танцплощадки не работали. Таких слов, как «дискотека» или «корпоративная вечеринка», не существовало. А некоторые даже утверждали, что и секса в стране не было!

А тут – канкан! Стриптиз! Очередная буржуйская штука? Или провокация? Если это так, то мы, советские люди, не поддадимся! А всё же интересно, какой он – стриптиз? Наверное, и смотреть будет стыдно… Мы напуганы и заинтригованы. И начало этого библейского содома – в двенадцать часов ночи! Когда советские люди уже давно спят…

В общем, день идёт медленнее обычного… Вечер, в конце концов, всё же наступает, и он наконец проходит. Начинается греховная ночь… Ночь нашего падения!

Мы надеваем скромные наряды, спускаемся в холл. Вертеп – здесь же. Это – ресторан при нашей гостинице, где днём мы обедаем. Заходим в зал. Он большой, народа много, группы туристов из разных стран сидят вальяжно, заказывают вкусные блюда, выпивают, закусывают, танцуют…

Расслабляются, одним словом…

Мы же напряжены, как никогда! Главное – не поддаваться на провокации! Высоко блюсти «облико морале»! Быть начеку!

Засовывают нашу группу в самый угол, откуда и сцены не видать. А как же предвкушаемое зрелище – стриптиз? На столах перед каждым из нас стоит по рюмочке водки грамм на пятьдесят, и одно на всех, посередине, продолговатое блюдо с жареными орешками. Это – подарок от ресторана.

Всё! Предполагается, что дальше люди будут заказывать себе блюда, напитки. Мы же просидим здесь пять часов и не сделаем ни одного заказа – ни одной бутылки не то что спиртного, не то, что загадочной кока-колы – лимонада! Трактористы, комбайнёры и доярки, у которых норма выпивки – бутылка водки на брата, будут цедить из своих смешных рюмочек водку каплями, и брать иногда по одному орешку… А как же! Деньги надо экономить, чтобы домой привезти хоть какие-то подарки родным!

Официанты это знают, к нам не подходят, потому мы и оказались в углу.

На сцене – полукруглом возвышении с подсвеченным полом – выступают группы артистов и одиночные исполнители. Они демонстрируют для туристов из разных стран что-нибудь их национальное. Те от своих групп благодарят, подносят кто – цветы, которые можно здесь же приобрести, а некоторые припасли для этого случая специальный подарок.

Для нас исполняют «Катюшу»…

У нас на родине давно вокально-инструментальные ансамбли исполняют современные прекрасные песни, но мир о них не знает. Здесь представляют, что в искусстве мы застряли на уровне времён Великой Отечественной войны, что мы поём те же мелодии, что и сорок лет назад… И нам обидно. «Катюша»… А мы теперь любим другие песни…

Затихли в своём углу, как мыши. Нам нечем отблагодарить артистов. Так стыдно! Да и смелых таких – выйти на сцену ночного клуба – нет. Ещё припишут антисоветчину! Вон он, кэгэбэшник сидит, маскируется под рядового туриста… Мы его давно разгадали!

Я срываю со своего запястья красивый серебряный браслет, приобретённый вчера, сую его Генке – он себя позиционирует, как самого отчаянного парня, шепчу ему на ухо, чтобы поцеловал певицу в щёчку, как все делают! – Сможешь? – спрашиваю его. – Конечно! – отвечает Генка, отчаянная голова, первый парень на деревне, и смело (на ватных ногах) идёт к сцене! Он сможет! Он такой! Красивый парень протягивает девушке браслет, она подставляет щёку, а он… протягивает руку для пожатия! Певица после заминки подаёт руку. А потом… она даже приседает и ойкает от крепкого рукопожатия настоящего тракториста!

К столу Генка возвращается героем! Красный, как свёкла. Вот рассказов-то на деревне будет! А я снова корчусь от стыда…

Весёлые девушки большой группой исполнили канкан, какая-то девушка – стриптиз, а нам уже всё равно. Ничего не видно из нашего угла, мы устали чувствовать везде свои бедность и унижение. Мы не смеем даже уйти. Наконец, объявили общие танцы!

Народ оживился, звучит приятная музыка. На подиуме, где выступали артисты, появились первые пары. За моим столом – восемь мужчин. Восемь здоровых, плечистых, симпатичных молодых мужчин. И я – одна женщина! Лафа в кои-то веки! Я тоже красивая, нарядная и пришла сюда развлекаться! Сейчас буду танцевать!

Никто из наших с места не поднимается. Лица напряжённые! Орехи кончились давно, и водка тоже. Официанты демонстративно убрали и рюмки, и блюдо. Стыдно сидеть за пустым столом, но команды к отступлению не было… «Скорее бы в номер, да напиться из своих запасов!» – думают мои, пока несостоявшиеся, кавалеры…

Красивая танцевальная музыка звучит, я жду. Никаких движений! – Парни, пригласите меня танцевать! – наконец, взываю я. Меня так и подмывает! Охота подвигаться. Глаза мои сияют, щёки горят! Я поднимаюсь с места – кто смелый?.. Я пойду танцевать с любым! Смелых нет…

– Любовь Леонидовна, вы же замужем! – строго говорит мне один из соседей по столу, Мишка. Тоже женатый, он словно забыл, как в гостинице «Измайловская» трахал на соседней койке ночью мою соседку по номеру. И остальные строго на меня взглянули – что за легкомыслие? Сама же говорила, что мы тут страну представляем! Дебилы! Я так и села. Какая же степень закомплексованности!

В другой стране, в три часа ночи, в весёлом кабаре, мне сурово дали понять, что танцевать не с мужем – неприлично! Свой же соотечественник поставил на место! Зачем нам и кэгэбешники? Мы сами не дадим друг другу сбиться с пути! Я ошарашена…

Между тем события продолжали развиваться.

С самого начала я с восхищением наблюдала за одним немцем. Он был так уверен в себе! Как не хватало нам этого качества! После изысканного ужина немец свободно ходил по залу, дарил понравившимся девушкам цветы. Рассыпанный букет хризантем лежал на его столе, он брал по одной, и подносил даже сидящим с мужчинами женщинам, приглашал их танцевать, а артисток целовал в щёчки.

Мужчина этот сидел среди немецкой группы, крупный, заметный, но меня именно привлекала в нём не красота, а внутренняя свобода. Из нас ни один за несколько часов так и не посмел подняться и хотя бы в туалет сходить. Вот только отважный Генка ни много, ни мало – «поручкался» с исполнительницей нашего «шлягера»!

Видно, обративший на себя моё внимание мужчина заметил и моё к нему внимание, и желание танцевать. Подошёл и пригласил! Вся наша группа замерла: неужели пойду? Замер руководитель группы, замер кэгэбешник.

Я пошла…

Уже не один