Шрифт:
Закладка:
— Хочешь выбраться отсюда?
Белл кивает, и мы выбегаем на дорогу. Уличные фонари освещают нас, когда мы удаляемся, прислушиваясь к насмешкам и смеху, затихающему позади нас. Наконец, когда мы оказываемся далеко в пригороде, а вечеринка уже далеко позади, мы перестаем бежать.
Белл наклоняется, тяжело дыша. Наконец он смотрит на меня и бормочет:
— Почему ты сделал это для меня? Ты мне даже не нравишься.
Я закидываю руку за голову и отвожу взгляд.
— Ты — часть «Соколов». И никто не связывается с моей командой.
Элис
— Я так наелся, что умру. — Я хватаюсь за живот и смотрю на пустой поднос из-под пиццы.
Хейден смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
— Ты только что съел целую пиццу. Честно говоря, куда ты все это вложил?
Я беру десертное меню со стола. Я думала, что если я буду парнем, люди перестанут задаваться вопросом, сколько я ем.
— Ты тоже берешь десерт?
— Мой обеденный желудок полон, но в десертном желудке есть место.
После того, как Хейден ударил Фредди по носу, мы пошли в город и оказались в этой пиццерии, утверждающей, что у нас лучшая пицца в Детройте.
И знаете… я думаю, что они могут быть правы.
Я смотрю на Хейдена, болтая о том, что пирог — единственный достойный десерт. Несмотря на то, что он полный мудак в 90 % случаев, я не могу отрицать, насколько хорош его голос. Он глубокий, с уникальным канадским акцентом. Интересно, все ли в Виннипеге говорят так же, как он?
— Итак, ты рассказал своей сестре о Фредлунде?
Фу. Фредди. Какая-то часть меня просто хочет заползти под линолеум этой пиццерии и умереть. Но есть и другая часть, которая просто хочет съесть огромный кусок чизкейка и покончить с этим. Мы с Фредди встречались два года. И было много хороших моментов. Но теперь, когда я думаю об этом, мы провели большую часть этих двух лет либо играя в хоккей, либо игнорируя друг друга. Он пошел дальше.
Было бы хорошо, если бы он только что расстался со мной первым.
Я знаю, что должна сдерживать слезы, но во мне их просто нет. Я не думаю, что смогла бы пролить хоть одну слезинку, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Все мои слезы ушли вместе с папой.
— Белл?
— Что?
Ах, да. Он спросил меня о Фредди.
— Я еще не сказал ей. Я сделаю это лично.
Я хочу написать Фредди, сказать, что все кончено и что он мудак. Но я не могу этого сделать, не поговорив сначала с Ксандером. Потому что, когда Фредди притянул меня к себе, он прошептал: «Если ты расскажешь Элис, я раскрою твой секрет всей лиге».
Какой секрет? У Ксандера нет секретов… и я бы знала. Я его близнец! Но шантажировал ли Фредди Ксандера? А знал ли Ксандер, что Фредди мне изменяет?
Мое тело холодеет, думая об этом.
— Итак, Ксандер? Должны ли мы все называть тебя так?
— Нет, — говорю я слишком резко.
— Это просто дурацкое прозвище из дома.
— Эй, ты в порядке? — Хейден странно смотрит на меня. Если бы я не знала лучше, я могла бы даже сказать, что он выглядит обеспокоенным.
— Да… просто думаю об Элис.
Хейден вздыхает.
— Это ужасно, но ей лучше без него. Фредлунд — полный мудак — на льду и вне его.
— Действительно?
— Да, — говорит Хейден.
— Он — огромная причина, по которой мы ненавидим «Ледяных Волков». Он прямолинейный головорез. Вступает в драки почти в каждой игре. И конечно, я тоже так делаю, но только если кто-то сбивает с ног одного из моих парней. Фред идет на кого угодно без причины. И он переходит на личности с тобой, причем самым худшим образом. — Хейден проводит рукой по своим волнистым волосам.
— И то, что он сделал сегодня — полное дерьмо.
— Я знаю! — говорю я, чувствуя себя оправданной в своем гневе.
— Я бы никогда не поступил так с ним… — я замолкаю и останавливаюсь.
— Точнее с моей девушкой.
— У тебя есть девушка? — Хейден кажется удивленным.
— Э-э, нет, но если бы я это сделал.
А потом, потому что я не могу с собой ничего поделать, я спрашиваю:
— А как насчет тебя?
Хейден усмехается.
— Ха. Нет подруги.
— Хорошо. Я понимаю.
Не девушка, а подруги. Я не должна удивляться… просто посмотрите на него! С его дурацким акцентом, клетчатой одеждой и взлохмаченными каштановыми волосами… он мог выиграть мистера Дровосека или кого-то еще.
— Почему? — говорит он, ухмыляясь.
— Пытаешься свести меня с твоей сестрой?
Я дергаюсь вперед.
— Нет!
Он смеется.
— Успокойся, Белл. У меня нет сестры, но если бы она была, я бы точно не хотел, чтобы она встречалась с таким парнем, как я.
* * *
Мы идем обратно в отель, и холодный ветерок дует на мое раскрасневшееся лицо. Мы с Хейденом не разговариваем, но это легкая тишина. Такое ощущение, что сегодня вечером мы договорились о перемирии, и я не хочу, чтобы оно заканчивалось.
— Привет, Хейден, — бормочу я, когда мы видим отель.
— Ага.
— Поскольку ты решил не ненавидеть меня…
— Кто сказал, что я решил не ненавидеть тебя? — говорит он, но на его лице появляется улыбка.
— Ну, ты ударил Фредди по лицу ради меня, и мы вместе ели пиццу, так что я думаю, что теперь мы обязательные друзья.
Он толкает меня в плечо.
— Я ударил Фредди по лицу из-за твоей сестры и потому, что ты в моей команде… но продолжай.
— Я очень хочу… нет, мне нужно победить завтра. Итак… думаешь, ты сможешь передать мне шайбу?
— Что?
— На льду! — говорю я, глядя на него.
Да ладно, он не может не понимать, что мешает мне в каждой игре.
— Просто работай со мной!
— Намазать сливками Фреда и его маленьких щенков было бы мило.
Он бросает на меня косой взгляд.
— Но «Ледяные Волки» — грубая команда. Ты готов играть против них жестко?
Честно говоря, я никогда в жизни не была так готова ни к чему.
Я протягиваю руку.
— Перемирие, чтобы победить «Ледяных Волков»?
Хейден поднимает тяжелые брови. Затем его лицо смягчается, и он берет меня за руку.
— Перемирие, чтобы победить «Ледяных Волков».
ГЛАВА 6
Хейден
Я стряхиваю пот с глаз и сосредотачиваюсь на своем тяжелом дыхании, чтобы заглушить рев толпы. Болельщики «Ледяных Волков» никогда не бывают к нам приветливы, особенно когда мы ведем
