— Нет! — Бёрк вцепилась в воротник курточки, пресекая всякую попытку расстегнуть застежку.

Её кожа была окрашена чуть ниже шеи, чтобы случайно в высоком вороте куртки не мелькнул белый цвет, но вот рубашка у неё была с глубоким вырезом и, расстегнув куртку, оборотень сразу увидит не состыковки.

— Почему? — Непонимающе уставился Гел. Он чувствовал, девушка сильно возбуждена, аромат её желания кружил голову сильнее рома. Казалось, еще секунду назад она готова была идти до конца.

— Холодно, я заболею. — Ответила первое, что пришло в голову Бёрк. И в подтверждение своих слов, она немного покашляла.

— Иди гномов дури. — Оборотень возмущенно мотнул головой в сторону хутора.

Вдруг в голову пришла мысль: неужели она пришла подзаработать?

— Платить не собираюсь, денег нет. Если этого хотела то можешь уходить, ловить здесь нечего, вся стая на мели. — Берк обижено засопела. — А если пришла за другим, чего ломаешься? — Напирал Гел. — Не понравилось? Так скажи.

Бёрк оскорбилась, что её приняли за весёлую девочку, как они зарабатывают на жизнь, она примерно знала. Но объяснить настоящую причину своего отказа не могла. Даже наедине с собой она никогда не произносила вслух слово «альбинос», оно было подобно ужасному ругательству для неё. Сказать его все равно, что признать себя уродом. Оборотень терпеливо ждал, не сводя с неё голодного взгляда, он собирался все выяснить.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут очень вовремя из-за угла выскочил Тумит.

— Там папочка Сфен, кого-то разыскивает. — Многозначительно ухмыляясь, проинформировал парочку рыжий.

Бёрк соскочила с телеги, и ловко поднырнув под руку Гела, умчалась прочь, и оборотень разочарованно проводил ее взглядом. Он остался разгоряченным и неудовлетворенным.

— Ты пропустил завтрак. — Обрадовал друга Тумит. — И обед. — Продолжил радовать оборотень.

Гелиодор удивленно поднял брови, оказывается, они с орчанкой так увлеклись, что совсем потерялись во времени.

В этот момент у Тумита была такая хитрая морда, что он стал походить больше на лиса чем на волка. Ему не терпелось задать альфе множество вопросов, но Гел выглядел сильно раздраженным и Тум не решился что-то спрашивать. Итак ясно, что девчонка сильно раздразнила вожака и оставила ни с чем.

Полдня, проведенных с Гелом, пронеслись как одно мгновение, Бёрк и не догадывалась что уже далеко за полдень. Сфен давно вернулся и не застав дома дочку, пошел ее искать. Она вывернула ему навстречу из-за крайнего дома и, на расспросы отца, пряча глаза, сбивчиво объяснила, что относила выполненный заказ. Тут же отдала ему в доказательство две монетки, которые вернул Гелиодор. Орк сразу заметил, что при ней нет привычной корзины, она уже стала её неотъемлемой частью.

— Осталась у заказчика под грязное белье, ее наполнят и завтра, сразу заберу с новой партией одежды для стирки. — Честнейшим голосом заверила она Сфеноса.

— Где? — Уточнил отец. Орк надеялся, что Бёрк не будет ходить в сторону стоянки двуликих, боялся, что волки ее убьют, если учуют в ней человека.

— У оборотней. — Совершенно спокойно ответила Берк, с таким видом, будто всю жизнь только и делала, что стирала волчьи портки.

В нутрии у орка все похолодело от ужаса за дочь.

— Не обижали? — Спросил он дрогнувшим от переживанья голосом. Орк готов был защищать её, пусть даже ценой собственной жизни.

— Нет. — Опять: само спокойствие. Прямой взгляд в глаза, подтверждал — она не врет.

Сфен задумался. На Берк, он отчетливо это чуял, был волчий запах. Хоть нюх у орков на порядок был ниже чем у оборотней, но запахи различать он мог отлично, значит, она была рядом с двулики достаточно долго, чтобы они изучили её аромат. Тогда почему не напали? И тут его осенило. Ну конечно, они же «последние»! Эти оборотни родились уже после войны и выросли далеко отсюда за Великим лесом. Откуда им, было знать запах человека! Они не поняли, кто перед ними и не восприняли её как врага. Великан облегченно вздохнул и успокоился, теперь можно было не волноваться за Бёрк, в его легенду поверили.

На следующий день, первым делом, девушка, под предлогом возврата корзины, отправилась на стоянку оборотней. У них как раз была утренняя трапеза, сидя кругом возле костра, они дружно стучали ложками, поедая наваристую кашу. Бёрк не стала звать Гела и терпеливо ждала за повозками, пока они закончат, орчанка не хотела, чтобы Гелиодор остался из-за неё голодным. То, что она сама забыла поесть, Берк не волновало, о еде сейчас, когда приглянувшийся оборотень совсем рядом, думать не хотелось.

Гелиодор сразу почувствовал, когда она подошла к лагерю, инстинкт требовал тут же бросится к ней, но он заставил себя доесть и только потом, с непроницаемым лицом, пошел за повозки. Он как накануне утащил её подальше за телеги и только собрался поцеловать, как тишину нарушил просунувшийся, и запросивший еды, желудок девушки.

— Ты голодная? — Это почему-то его волновало.

— Нет. — Соврала Бёрк. От Гела вкусно пахло кашей, это и разбудило её вечно голодный организм.

Оборотень взял её за подбородок и заглянул в глаза.

— Голодная… — Не спросил, а ответил на свой вопрос волк. — Сейчас…

Он быстро сбегал к костру и вернулся с полной тарелкой каши. Бёрк протестовала, но не долго, поесть она любила, да и Гелиодор четко дал понять с голодной девушкой поцелуев не будет. И только когда посуда была пуста, они занялись тем, чего оба сильно хотели… Целовались! Правда Гелиодор хотел еще кое-чего, но как только рука оборотня попыталась расстегнуть злополучную застежку, Бёрк сбежала.

Девушка имела смутное представление о браке и никогда не видела свадьбы. На хуторе жили уже состоявшиеся гномьи семьи, а орки не женились вовсе, просто сходились и начинали жить в одной кибитке. Поэтому Берк не ждала от оборотня никаких обязательств и клятв в вечной любви. Она вообще ничего не загадывала далеко наперед и дальше чем на один день планы не строила. Связавшись с Гелиодором, она вовсе забыла обовсем на свете, он сразу стал для неё целым миром, смыслом жизни и воздухом которым она дышала. В развитии их отношений, препятствием стал только страх Бёрк перед разоблачением.

На следующий день у орчанки все повторилось. Побег из дома, поцелуи за повозкой, попытки волка разузнать больше, правдивые заверения Бёрк о хрупком здоровье и побег домой. Так продолжалось еще пару дней и продолжалось бы бесконечно, но…

С каждым разом Гелиодор, становился все боле настойчивым, а его ласки все откровеннее. Ее аромат, в первые дни, просто слегка его пьянил. Запах Берк вырисовывал для волка что-то вроде стебля, сияющего золотом, он оплетал ее фигурку с ног до головы. С каждым днем запах все сильней сиял золотом и возбуждал. Ему хотелось хотя бы прижаться к её коже, почувствовать тепло её тела своим, чему мешала толстая куртка. Мысли о Бёрк стали болезненно — навязчивыми, не давая покоя ни днем, ни ночью. Получи он отказ раньше, от любой другой зазнобы, только бы посмеялся и спокойно пошел дальше, но отказы Бёрк выводили из себя, злили, он стал необычайно раздражительным. Вся стая с опаской наблюдала за альфой, стараясь как можно реже, попадаться ему на глаза, что бы избежать злого замечания и ругани за любую мелочь. Таким Гелиодор не был никогда. Однажды вечером у костра, Тумит вскользь ляпнул, как хорошо пахнет Бёрк и Гел без предупреждения накинулся на него. Это была их первая драка с момента знакомства, раньше они даже редко спорили. Слегка потрепав Тумита, Гел остыл. Потом альфа раскаялся и извинился. Перед сном, в палатке, которую они делили, мучимый угрызениями совести он впервые поделился с другом своими переживаниями.