Это обстоятельство легко исправляла магия. Овальный провал в пространстве напоминал своей формой зеркало, но вместо банального отражения пара наблюдателей могли лицезреть все потуги Арона.-Но он слишком бездарно разбрасывается заклинаниями. – бывший архимаг хмуря толстые брови что уже давно покрыл налет седины – Да и что ему стоило не ступать во владения энтов? С его навыками он спокойно смог бы разгромить всех преследователей.-Успокойся старик. – стоило богине перевести взгляд прекрасных и одновременно жутких глаз на мага, как бедолагу пробил озноб – Тебе ли не знать, что далеко не все навыки можно привить с помощью тренировок. Тут важен опыт. Да и… нет у него сейчас тех сил коими он владел.-Как нет? – Рутерфорд едва ли не подпрыгнул с одного из двух кресел, на которых они расположились. – Что это может значить?-А ты подумай. Амарета совсем по-детски сверкнула глазками очерчивая губами легкую полуулыбку. Последовала короткая пауза. Поняв, что отвечать богиня совершенно не спешит маг пожелал было что-то недовольно буркнуть – сдержался. Разгневать повелительницу жизни и смерти? Нет уж – увольте! Ему не оставалось ничего, кроме того, чтобы действительно сесть и хорошенько обдумать ситуацию. Амарета его не торопила, переводя ленивый взгляд обратно в сторону “зеркальца”. Тишина длилась не долго и вскоре Рутерфорд неуверенно спросил.-Источник? Он поврежден?-Ну вот можешь же когда захочешь, – по пустующему мрачному пространству измерения, в котором они находились прошелся заливистый смешок – Правильно старик. Объём влитой в него маны – колоссален. По моим расчетам он должен был перескочить ступень архимага. Но такой резкий переход не может не сказаться на теле. И если каналы с ядром в центре пусть и с трудом, но могут выдержать такую мощь… то душа – совсем нет.-Душа? Она так же влияет на операции приводящееся с магией?-Странно. Кому как не тебе, темному магу, знатоку ритуалов и жертвоприношений, не знать о силе что храниться в душе? – Хмыкнув Амарета в отвращении скривила свои пухлые губы. При этом на второй “мертвой” половине плоть надорвалась и по болезненно бледной коже покатилась одинокая, капля гноя что, впрочем, тут же испарилась, оставляя после себя лишь влажный след на коже.– Только вот вы людишки лишь попусту расходуете столь ценный ресурс в погоне за голой силой. Душа куда глубже и многограннее чем вы можете себе представить. И еще не повидавшего мир мальчишки – она слишком слаба. Скажу тебе больше – не вмешайся я и не запри часть воспоминаний твой внук уже сейчас мог сойти с ума.Ответом Амарете был лишь глубокий старчески выдох. Жизнь была жестокой за частую кровавой и не справедливой. Именно поэтому старик старался воспитать мальчика более суровым чем это могло бы пригодиться. Он ни в коем случае не поддерживал во внуке трепет перед человеческой жизнью лишь обозначал границы дозволенного в которых он может свободно убивать любого, кто покуситься на его жизнь или то, что ему дорого. Но… даже так даже в таких условиях Рутерфорд прекрасно осознавал, что мальчик не справился бы с грузом, легшим на его плечи после той резни, кровавой бани, которую он устроил в приступе безумства.

***

Лес был для него чужд. Остались в прошлом скалистые выступы, мягкий свет настенных кристаллов, прохладный ручеек…теперь вокруг кипела жизнь. Едва маг успевал запоминать внешний вид встреченных в пути животных и растения, как спустя совсем немного времени появлялись новые. Некоторых из них он узнавал по описанию в книгах, к примеру у водоема Арон встретил небольшое семейство оленей, чаще на глаза попадались ловко сбирающиеся по деревьям белки, а как-то раз он заметил плескающегося у русла маловодной реки бурого медведя!

Солнце, ветер, лепет птиц в ветвях деревьев, завораживающий взгляд полет разноцветных бабочек, все вокруг кипело, дышало жизнью.

—Как же здесь здорово...!

Такой радости и восхищения он не получал даже когда пробивался на ступень магистра в магии. Да что там магия — вот оно настоящее чудо! Везде чего касался глаз. Маг смерти упивался жизнью. Очень скоро Арон поймал себя на мысли, что щеки уже болят от не сползающей с губ улыбки. Была правда и иная сторона всего происходящего. Очень скоро солнце поднялось достаточно высоко, и начало жечь бледную кожу. Брюнет старался держаться тени деревьев и как можно реже попадать под прямые лучи. Одновременно с прогулкой Арон охватывал окружающее пространство собственной маной, обращая ее в подобие полусферы, являвшейся одним из пассивных заклятий обнаружения. Она свободно пропускала через себя все что угодно начиная от твёрдых предметов и заканчивая мелкой и крупной живностью, передавая информацию о них создателю заклятья. С ним Арон мог передвигаться даже в кромешной тьме, не обязательно было и простое физическое зрение, более того он мог "увидеть", и ясно осознать даже протоптанные колонией муравьев тропинки на земле, замерших на месте пауков, а однажды он даже заметил затаившуюся на его пути змею, и благополучно обошел засаду.

В памяти все еще была свежа минувшая ночь, еще никогда Арон не был столь близок к смерти. Именно поэтому он и выработал подходящую для себя стратегию выживания. Днем пока большинство опасных и крупных монстров мирно спали в берлогах либо грелись на солнце, Арон преодолевал максимально возможное расстояние, а едва наступала ночь - забирался на ствол какого-нибудь особенно высокого дерева, и в пол глаза дремал на одной из его ветвей. Благо в этой части леса деревья не кидали в тебя многотонные булыжники и не пытались убить. Так прошло несколько дней.

—Плешивая жаба!!

Перебираясь при свете дня, парень чертыхнулся, заметив впереди плотоядную кошку. Она была далеко, настолько что Арон едва ее видел, и заметил лишь с помощью поискового заклятья. Парочку таких же он уже встречал ранее, они оказались довольно удачными охотниками так как брюнет почти всегда настигал зверя за милым делом - поеданием пойманной дичи. Сейчас рыжий лохматик что в холке достигал едва ли не трех метров - оглушая окрестности урчанием, мощной челюстью дробил кости, и с аппетитом поедал парнокопытное создание, на вскидку в два-три раза крупнее самого хищника.

—Грррр...!!

Каким-то образом та почувствовала Арона. Оторвав окровавленную морду от добычи, зверь вскинул злобный взгляд в сторону парня, при этом в