— Все, — ёмко и одновременно с тем чётко очертив круг моих противников, ответил имперский палач. — Тайная канцелярия, полиция, бандиты и прочий криминалитет, некоторые аристократические рода, ну и всякая мелкая шушера, которая не стоит упоминания.

— Типа меняющего тела? — решил уточнить я и понял, что для Святояра не было секретом, с кем он разговаривал.

— Этого как раз тебе опасаться стоит, — ответил он, степенно вышагивая под залитыми солнцем берёзками, на которых совсем недавно появилась свежая листва. — Пока у тебя нулевая ментальная защита, такие, как он, для тебя реальная угроза. Наравне с магами-менталистами они могу взломать твоё сознание.

— А какая вообще может быть ментальная защита? — задал я почему-то совершенно не тот вопрос, который меня больше всего беспокоил, но лицо палача, скрытое тенью даже в такой светлый день, обернулось ко мне.

— Разная, — ответил он, и мне показалось, что он хмыкнул. — Если брать шкалу от одного до ста, то вот против таких нужна десятка. А у тебя, я напоминаю, пока ноль. Именно поэтому я тебе и дал кнопку вызова, которую ты проигнорировал.

— Да я бы справился, — ответил я, улыбаясь. — Не сильно-то он и шустрый был. Я не чувствовал угрозы.

— А зря, — проговорил Святояр, качая головой. — Если бы он пересилил, тебя бы уже не было. И все мы оказались бы обречены. А он вполне мог бы это сделать, если бы подготовка не подкачала. Он просто не ожидал, что ты окажешь ему сопротивление.

— А ничего, что я ему по голове настучал? — спросил я, понимая, что трибунал прав. — Так что думаю, что победил бы в любом случае.

— Кстати, ты отвратительно владеешь ментальным боем, — снова повернувшись ко мне, проговорил он, точно хотел, чтобы я услышал каждое его слово. — Да и физическим тоже. У тебя слишком лёгкие и беспорядочные удары. Да, в детском саду ты победишь, но, встретив серьёзного противника, ты получишь полную панамку тумаков и подзатыльников.

Странно, но у меня не было желания обижаться на подобные высказывания. Возможно, думалось, мне он действительно прав. Я мало знаю о своей магии, не очень хорошо понимаю, как ею пользоваться. Всё, что я делал до этого момента — было чисто интуитивно. Поэтому на этот раз я задал тот самый вопрос, какой и должен был.

— И что мне с этим делать? У кого-то учиться? — странно, но эти вопросы сами давали на себя ответы, так как были очевидны.

— Если хочешь, — неспешно проговорил трибунал, — я сам буду учить всему, что знаю. Буду тренировать тебя каждое утро. Чтобы ты начал понимать магию и знал, как она устроена.

— Это, конечно, дело хорошее, — ответил я, вспомнив разом слова отца про содержание и академию. — И я, естественно, хочу. Только вот сначала мне нужно быт свой немного устроить. А то я, мягко говоря, сейчас в подвешенном состоянии. Буду возвращаться в академию, видимо.

— Раньше тебя на кладбище пристроят, в родовой склеп, — ответил на это имперский палач. — Где жить, я тебе найду, так и быть.

— Мне пока нечем за это платить, — сказал я, не совсем уверенный в том, что говорю, потому что какие-то деньги у меня должны были быть. Наверное. — Но огромное спасибо.

— Платить не надо, — пожал плечами трибунал. — Квартира осталась от одного казнённого графа, и так получилось, что никому не нужна. Так что занимай, она твоя.

— Послушайте, — я остановился на месте и упёрся взглядом в тёмное пятно, заменявшее Святояру лицо. — Я никак не могу понять, почему вы так меня опекаете? — тот тоже остановился и оглянулся на меня, словно пристально и с интересом изучая. — Какая вам от этого выгода? — он безмолвно пожал плечами, а у меня в голове всплыло одно-единственное слово: — Пророчество? — палач медленно кивнул.

— Это пока слишком сложно для твоего понимания, поэтому обойдёмся, — проговорил он, вновь продолжая свою неспешную прогулку по солнечной аллее. — Но я обещаю, что расскажу тебе, как только ты будешь готов. Если захочешь, конечно.

— Хорошо, — выдохнул, решившись, — Я согласен!

— Отлично, — сказал Святояр таким голосом, словно никакого другого ответа быть и не могло. — В таком случае вернёмся к началу нашего разговора. Тебя будет преследовать очень много людей, и все с одной-единственной целью — заполучить в свои руки Тайнопись. Этого произойти и не должно. Вчера я не сказал тебе конкретно, потому что ты мог подумать, что я один из тех, кто хочет выманить у тебя артефакт не силой, а хитростью.

— А что мне мешает так думать до сих пор? — спросил я, несмотря на то, что мог обидеть человека, отнёсшегося ко мне с добротой. — Это же может быть на самом деле так.

— Ничто не мешает, — согласился со мной имперский палач. — Но как я смогу стать твоим мастером хотя бы на время, если ты не будешь мне доверять?

— Никак? — проговорил я с нарочито вопросительной интонацией.

— Совершенно верно, — кивнул он и обернулся ко мне. — Пока ты слаб, я могу сохранить Тайнопись, так как у меня её никто забрать не сможет. Когда ты достаточно окрепнешь, я обязательно тебе верну этот артефакт.

Я задумался, потому что оказался на развилке. Причём, конкретной такой. И никто в целом свете не мог подсказать мне, как поступить правильно. Только я сам.

А поняв это, я прислушался к себе. Что я сейчас чувствовал? Потерять Тайнопись нельзя, это я знал точно. Но только что я согласился учиться у трибунала секретам овладения магией. Доверяю ли я ему?

Но это был слишком серьёзный и преждевременный вопрос, потому что я знал его всего лишь несколько часов. Это не про доверие, которое вырабатывается лишь со временем.

Тогда что? Бывают такие люди, которых стоит