Ее лицо проясняется. Только что оно было мертвенно-бледным, и вот — губы порозовели, а грудь вздымается…

— Все, — поднимаю руки, останавливая свои мысли. — Тебе пора. И мне пора.

Одним движением выдергиваю ее из багажника, словно репку из грядки, и разглаживаю на ее плечах мятую одежду. Потом понимаю, что на ней та самая трикотажная длинная майка с капюшоном, которую я видел в руках Гочи. Она грязная и воняет, а шея Алисы выглядывает из нее тонким цветочным стеблем.

Грудину стягивает ржавой колючей проволокой. Алиса отшатывается, наконец распознав в потемках выражение моего лица.

Я захлопываю багажник и иду к гостинице. В висках гремят африканские тамтамы, земля плавится под ногами.

— Вы не тот… — доносит до меня непонятно откуда взявшийся поток ветра.

— Что? — я останавливаюсь и сглатываю.

— Вы не тот, за кого себя выдаете… — ее слова летят в меня сквозь плотный воздух, будто острые стрелы. И каждая достигает своей цели.

Алиса стоит под деревом, сливается с темнотой, и только зыбкое пятно с очертаниями ее скул и подбородка колышется на уровне моих глаз. Капюшон скрывает волосы, в длинных рукавах прячутся кисти рук.

Мне нужно принять решение. Сейчас. У меня нет времени. Я не могу позволить какой-то девчонке испортить то, что уже разогналось и несется, будто машина без тормозов.

— Алиса?… — Мой голос кажется непозволительно громким во вдруг повисшей вокруг тишине. Только что ночь была наполнена посторонними звуками, которые я мог контролировать, и вдруг эта тишина, словно уши забило ватой.

Я приближаюсь к ней, полный желания… черт! Во мне борется столько всего — и внезапный, похожий на вскрик ужаса страх разоблачения, и разлившаяся по венам волна ненависти, и, как бы странно это не звучало, сексуальное возбуждение. Каждый раз в подобном случае вспоминаю о том, что все страхи — это всего лишь плод моего воображения.

— Чего ты хочешь?

Не понимаю, произношу ли я эти слова вслух или только посылаю мысленный вопрос, потому что мой рот мгновенно пересох, как русло древней реки, однако Алиса приближается ко мне неслышными шагами, будто плывя по воздуху.

— Мне нужна ваша помощь.

Вот как? Помощь? О чем это она?

Схватив за тонкое запястье, тащу ее к гостинице. Нам нужно поговорить, но не здесь. Не хочу даже думать о правильности своего решения. Если она привела за собой слежку, то им придется разбираться с ней. Я не собираюсь рассыпаться в просьбах держать ее подозрения при себе. Ничего она не знает! Но я должен знать, что Алиса хочет взамен за свое молчание, что бы она там ни напридумывала.

— Поднимешься на второй этаж и будешь ждать меня там, поняла? Быстро, чтобы никто тебя не видел!

— Хорошо… — выдыхает она, непроизвольно или специально прижимаясь к моему плечу.

В холле никого нет. Я пихаю Алису в направлении лестницы, не заботясь о том, что причиняю ей боль, а сам иду к стойке регистрации. Дверь в служебное помещение приоткрыта, оттуда доносится звук телевизора. Бросаю взгляд в окно, но за темным стеклом невозможно разглядеть, есть ли кто снаружи. В светлом пятне от фонарей — все те же мотыльки, серебристые трупики которых, словно лепестки, усыпали асфальт перед входом.

Андрею показалось, что он все еще слышит дыхание Алисы за своей спиной. Но ее уже не было. Если она поднялась по лестнице, то сделала это бесшумно, чем удивила его. Не то чтобы он ожидал шарканья или топота с ее стороны, но вот эта ее готовность подчиниться приказу несколько озадачивала.

Стараясь не наделать шума, Андрей двинулся следом за ней, но в этот момент его окликнули. Вместо дневной дежурной из-за двери выглянула женщина средних лет с высоким пучком и густо накрашенным лицом. В искусственном свете оно походило на маску, а улыбка — на оскал какого-то потустороннего существа.

— Ой, а я не слышала, как вы пришли! Вы же Головастый?

Андрей качнулся, изображая пьяного, и хмыкнул в ответ.

— Фамилия у вас какая интересная, — женщина моргнула слипшимися от туши ресницами. — Тут вам подарок просили передать… Товарищ Гантемиров звонил.

Андрей отмахнулся и, растягивая слова, промычал:

— Ф-фсё… я спать…

— А как же…

«Подарок, ага, — усмехнулся он про себя. — Я еще из ума не выжил, чтобы подарки от товарища Гантемирова принимать…»

Пошатываясь и едва сдерживаясь от желания припустить быстрее, Андрей наконец завернул к лестнице и уже там, перепрыгивая через три ступеньки, за несколько секунд оказался на втором этаже. Длинная ковровая дорожка скрывала шум его шагов, неяркий свет ламп струился по темным стенам.

Алисы в коридоре не оказалось.

— Я здесь.

От ее шепота у Андрея волосы по всему телу встали дыбом.

— Черт…

Она сидела на корточках прямо за коридорной дверью.

— Иди за мной, — приказал он, на ходу вынимая ключ. Щелчок, и вот они оба уже внутри его номера.

Закрыв дверь, Андрей запер ее, прижимая Алису плечом и не давая ей отойти в сторону. Кто знает, что она сделает в следующую минуту?

— Теперь иди в комнату.

От одежды Алисы воняло костром и чужим мужиком, но даже сквозь этот мерзкий запах можно было уловить легкие нотки аромата ее кожи и волос.

«Вранье. Чушь. Нервы!» — решил Андрей и обернулся.

Алиса стояла в темноте, но мрак за окном постепенно рассеивался, отчего ее фигура становилась все заметнее.

— Итак, — негромко произнес он и стянул надоевший пиджак. — Поговорим? Кажется, она кивнула.

— Давай с самого начала.