«Мы проводили ночные рейды в маленьких поселениях на западе Ирака, выискивая террористических лидеров. Однажды ночью мы вылетели на вертолете, зачистили первую цель и направились ко второй. А это было забаррикадированное здание». Не желая вступать в перестрелку без особой необходимости, Фрэнк вызвал подкрепление для удара с воздуха. Глава отряда «Дельта» был послан к Фрэнку вышестоящими для того, чтобы сровнять с землей это здание: была вероятность, что его использовала вражеская разведка. «Когда начало светать, я заметил, что цель не полностью уничтожена и что, вероятно, там могли остаться в живых плохие парни, учитывая небольшое количество боеприпасов, затраченных на обстрел. Я знал, что нам не стоило соваться туда, и я сказал: «Мы должны сбросить еще одну бомбу на них».

Но глава отряда, его начальник, не хотел задерживаться. В возникшем споре Фрэнк уступил, и команда стала приближаться к цели, но тут стало светлее и было потеряно тактическое преимущество – темнота. Через несколько мгновений один из бойцов «Дельты» был тяжело ранен в обе ноги автоматной очередью изнутри здания. Фрэнк вызвал два вертолета DAP, обычно это «черные ястребы» с тяжелым вооружением. Эти вертолеты должны были прикрыть их при эвакуации. Как правило, Фрэнк напрямую руководил вертолетными ударами, но сейчас он сам был под огнем и пытался помочь раненому. Однако, говорит он: «Моя интуиция подсказывала мне взять на себя руководство, я прямо слышал крик об этом у себя в голове. А я положился на Брэда, старшего пилота, парня, которого я хорошо знал и которого мне уже доводилось задействовать во многих боях. Поэтому я пренебрег интуицией и сказал, что предоставлю ему распоряжаться воздушной атакой самому».

Появился первый вертолет, который вел Брэд без указаний Фрэнка, и обстрелял цель, подавляя огонь противника. Когда появился второй DAP, либо его пилот не понимал, где находится мишень, либо ООО была не на высоте, потому что произошло худшее, что только может случиться в бою. Второй DAP направил огонь на своих, тут же погиб один солдат и было задето еще пятеро. «Дважды я отмахнулся от своей интуиции. В первый раз я озвучил вслух то, что она мне подсказывала, а потом уступил, во второй – пренебрег интуицией и положился на другого человека».

Фрэнк каждый день вспоминает об исходе этого боя, и воспоминания отягощает то, что он и в самом деле «знал, как надо». Вопрос вот в чем: почему он действовал иначе?

Причина, по которой Фрэнк колебался, хотя дважды «знал», что что-то не так, – в том, что ему, профессионалу, было бы трудно перед другими профессионалами обосновать свои сомнения наитием. В первом случае Фрэнку и вовсе пришлось бы переубеждать командира. Особенно трудно бывает бороться с мнением других опытных людей, с которыми мы сотрудничаем и которым доверяем. Это мешает работать, а профессионалы терпеть не могут помех. Возникает что-то вроде замкнутого круга, потому что часто нет никаких доказательств вашей правоты по той простой причине, что… (театральная пауза) …ничего не случится, если вы окажетесь правы. Это была вторая ошибка Фрэнка. Он доверял Брэду, хотя интуиция предупреждала его: он должен проявить инициативу и взять руководство на себя.

Даже непрофессионалу легко проигнорировать предупреждения интуиции, потому что, последовав им, вы можете помешать собственным занятиям. Или же вы, как Эшли, боитесь повести себя грубо с незнакомцем. Бояться этого, однако, было глупо: Джо Кислинг, будь он невиновен, наверняка понял бы ее поведение. Но, подобно Фрэнку, мы не позволяем себе поступать так, как подсказывает интуиция. И в это «мы» я включаю себя. И опять-таки тот же вопрос: почему?

Вполне по-человечески – стремиться к тому, чтобы все шло своим чередом, и других не беспокоить. Эта привычка мешает нам следовать ИНТУИЦИИ в потенциально опасной ситуации. Как показывает история Фрэнка, для профессионалов это не в меньшей, а в большей степени верно. ИНТУИЦИЯ может иногда заставить вас повести себя необычным образом или отказаться от намеченной цели, она может привести к тому, что и другие будут выбиты из колеи. Но ошибаться, беспокоясь о безопасности, – это все же безопасней, чем ничего не предпринимать.

В Мексике я смутно забеспокоился, что мне никак не ответили на приветствие воскресным утром. Что нужно было сделать, когда обратил внимание на такую странность, – так это подумать хорошенько. Мой друг Джей-Ти не виноват, что я так не поступил: он ничего не видел. Я должен был сам заговорить о том, что меня что-то беспокоит. Закончилось бы тогда что-то иначе? Может быть. Вряд ли бы я убедил Джей-Ти, однако не исключено, что сам предпочел бы остаться с грузовиком. Это могло помешать похитителям, а могло привести к стычке. Их было четверо, возможно, вооруженных, и дело приняло бы иной оборот. И под «иным» я подразумеваю «дурной».

В этом и заключается проблема. Вы никогда не узнаете, чего не произошло, поскольку оно не произошло. Тогда как мы можем судить о том, что попали бы в передрягу или что, наоборот, благополучно избавились от опасности? Ответ: никак. Но именно поэтому очень важно прислушиваться к интуиции и на ней основывать поведение, и неважно, кажется ли это глупым или несущественным.

Держа в памяти новый ракурс, давайте покинем иракские пустыни и полуостров Баха, вернемся к знакомой обстановке.