Другой практикой, которую он начал выполнять, было голодание один день в неделю, но эта тренировка была не столько связана с едой, сколько это был способ ограничить контакты с людьми, что давало возможность углубить его практику suññatā-saññā (восприятие пустоты). Таким образом, ему удавалось провести почти сорок восемь часов “в пустоте” от “бытия с другими”. И araññā-saññā (восприятие леса), и suññatā-saññā, упомянутые в Маджхима Никая 121, стали играть важную роль в практике Дхаммы Бханте. Araññāsaññā означает развитие и поддержание спокойного и невозмутимого ума того, кто живёт созерцательной жизнью в лесу. Это подразумевает способность сохранять эти качества ума даже среди отвлекающих мирских забот, когда ум “пуст” от обычных тревог, которые часто провоцирует мирская жизнь.

Досточтимый Ньянавира Тхера

Труды Бханте Ньянавиры оказали значительное влияние на раннее развитие Бханте Ньянадипы в Дхамме. Даже в более поздние времена всё ещё можно распознать их влияние на становление его понимания. Бханте Ньянадипа чувствовал, что без помощи такого учителя, как Бханте Ньянавира, он бы слишком долго блуждал во тьме. Слишком легко читать сутты и искать логические связи между рассуждениями, чрезмерно рационализировать их. Основное послание Бханте Ньянавиры касалось того, как созерцать учение Будды, чтобы не заблудиться в абстракциях и не упустить главную суть.

Позже в своей жизни Бханте Ньянадипа описывал себя как “раннего последователя Бханте Ньянавиры”, который следовал этим учениям в течение относительно долгого времени и “всё ещё питал к нему благодарность”. Некоторые его интерпретации определённых аспектов понимания Дхаммы Бханте Ньянавирой изменились в более поздние времена, как будет показано в главе “Бхавана”. Однако Бханте Ньянадипа всегда доверял утверждениям Бханте Ньянавиры, заявляя: «У меня нет сомнений в достижениях Бханте Ньянавиры». Хотя он так и не нашёл живого учителя, Бханте Ньянадипа нашёл своё руководство, и он продолжал поощрять монахов, которые проявляли интерес к чтению “Записок о Дхамме”.

Змея

Как уже упоминалось ранее, Бундала полна физических опасностей; невозможно жить там и не замечать их. Там есть слоны, которые в любой момент могут подойти прямо к кути, тарантулы и смертоносные змеи. Живя в такой среде, человек всегда должен быть настороже, что развивает базовый вид осознанности.

Во время пребывания Бханте Ньянадипы в Бундале произошёл один случай, когда он встретился со смертью лицом к лицу. Однажды поздним вечером он сидел в тени дерева к югу от кути, недалеко от побережья. Сидя на песчаной земле, он услышал за спиной шипение гадюки Рассела. Глядь — а там она! Прошло совсем немного времени с тех пор, как такая же змея убила Бханте Ньянасуману. Он понял, что птица, которая тоже была неподалеку, вероятно, охотилась на змею, но знал, что теперь уже слишком поздно двигаться, и что он должен сидеть спокойно и ждать, пока змея уйдет. Но вместо того, чтобы уйти, гадюка решила заползти на колени Бханте Ньянадипы, где она оставалась в течение получаса! Бханте оставалось только контролировать себя и не позволять своему беспокойству перерасти в страх. Пока он сидел как можно неподвижнее, змея тоже оставалась неподвижной. Но когда она снова начала шипеть, ещё громче, чем прежде, спокойствие Бханте прервалось. Казалось, что когда он слегка шевелил головой, чтобы проверить, как там птица, змея становилась ещё более раздражённой. Теперь страх Бханте был почти на пределе, и он понял, что должен оставаться абсолютно недвижным. Змея поползла по телу Бханте, добралась до его головы и коснулась рта, и только когда она достигла его глаз, он закрыл их. Змея продолжила переползать на его плечи и вокруг тела, но когда она наконец покинула его, он понял, что можно победить свои страхи с твёрдой решимостью. Позже в своей монашеской жизни Бханте часто призывал молодых монахов пожить в лесу и встретиться лицом к лицу со своими страхами и другими умственными поражениями. Такие испытания иногда необходимы.

Во время пребывания в Бундале Бханте также впервые заразился малярией. Симптомы этой болезни включают рвоту и диарею, дрожь, лихорадку, головную боль, тошноту, сильную боль в мышцах и бессилие. Когда Бханте заболел этой болезнью, его помогли отвезти на лечение, а в его отсутствие опрыскивали кути. Но это была не последняя его схватка с малярией, поскольку он никогда не пользовался противомоскитными сетками и шутил, что стал бы пользоваться сетками только в том случае, если бы у него был дефицит крови. Когда он уезжал на лечение из кути, он просил жителей деревни восстановить стену, которую ранее убрали, и пристроить дверь к западной стене. И хотя у него было мало имущества, всё ещё оставались книги, рукописи и оригинальные бумаги Бханте Ньянавиры, которые он хотел сохранить.

Перерыв

Бханте решил отдохнуть от Бундалы в 1975. Он отправился в лесной монастырь в Калугале, расположенный в Центральной провинции Шри-Ланки.

Монаха, который поселился в кути во время отсутствия Бханте Ньянадипы, звали Бханте Самита — то был американский саманера, родившийся в 1942 году. Он приехал на Шри-Ланку в 1970 году и постригся в июле того же года, затем расстригся в августе 1973 года, а в октябре того же года вновь постригся. Бханте Самита был известен как монах, которому трудно долго оставаться на одном месте. С трудами Бханте Ньянавиры его познакомил г-н Веттимуни, один из последователей Бханте Ньянавиры. Он стал другом Бханте Ньянадипы, и когда Бханте Ньянадипа вернулся в Бундалу, Бханте Самита был вынужден покинуть кути. Он сделал это по двум причинам: во-первых, Бханте Ньянадипа был здесь жильцом прежде; а во-вторых, в таких ситуациях начинающему монаху подобает предоставлять первоочерёдность полностью посвященному монаху.

Бханте Ньянадипа вспоминает Бханте Самиту как “необыкновенного человека”. У него была огромная жажда Ниббаны, и о нём вспоминают, что он говорил: «Я готов пройти через ад, лишь бы как можно быстрее достичь Ниббаны». Он практиковал так: “сделай или умри”. Для него аскетичная практика была единственным способом не расслабляться и не потакать своим сильным склонностям к чувственности, что было его самым большим страхом. Бханте Ньянадипа думал, что Бханте Самита считал себя сотапанной. Но для Бханте Самиты не было приемлемо любое оставшееся страдание из-за невежества. Он стремился только к бесповоротной Ниббане. Он знал, что самоубийство не есть выход из страданий, и предпочитал практиковать в соответствии с Дхаммой, даже если это было сопряжено с серьёзными трудностями. Он скорее умрёт, чем вернётся к мирским удовольствиям. В нём не было