— Она подумала, что я извращенка, которая любит наблюдать за изнасилованием ненавистных мне девушек.

— Приемлемо, — кивнул отец.

— Пап, а что с этими, которые понадобятся для эксперимента?

— Их скоро доставят. Не так-то просто купить девушек, которые потом будут молчать в тряпочку.

— Пап, я вообще удивлена, что такие люди есть в Российской Империи.

— Есть, милая. В первой партии будут жрицы одного из наших покровителей. Потом приедет товар посерьёзней. В азиатских губерниях в сёлах до сих пор живут по старым традициям, в которых женщин ни во что не ставят. Некоторые семьи не отдают девочек в школу и не оформляют на них документы и вообще рассматривают их в качестве товара, который впоследствии можно выгодно продать. В одной из таких губерний у нашего покровителя есть выход на торговца «невестами».

— Эм… Пап, а разве таких невест не привозят себе в наложницы некоторые аристократы?

— Привозят, — продолжил он. — И не только их. Для поставки наложниц и жриц любви работает целая индустрия подпольного бизнеса. Туда отправляются девушки из детских домов, нищие простолюдинки и девки из дальних губерний. Родам нужно много сильных наследников, а публичным домам пополнение кадров. Девушки с сильными способностями продаются на подпольных аукционах. Я подумывал себе прикупить парочку таких, чтобы народить побольше детей, поскольку вы с сестрой заполучили слабые силы.

— Но теперь-то у меня сильная способность, — проклюнулась опаска в глазах Наташи.

— Да, сильная… — улыбнулся Михаил.

У девушки после этого разговора в душе поселились опасения в том, что отец всё же осуществит свою задумку. И если новые братики и сёстры окажутся сильней её, то не быть ей наследницей рода. Чтобы этого не стало, она готова была бросить все силы на обработку Андрея ради того, чтобы в итоге он ещё больше усилил её способности.

Глава 6

После возвращения в камеру Андрей испытывал жуткие душевные терзания. Он переживал о Марине. Думал о том, что с ней и где она. Если мыслить логически, то выходило, что она должна находиться в одной из пяти соседних камер, расположенных в подвале коттеджа. Но это не точно, поскольку ему не показывали её вживую, а транслировали изображение по телевизору. Соответственно, она может находиться в другом месте.

С другой стороны, над ней надругались те же двое крепышей, которые транспортировали его из подвала на первый этаж. Они бы попросту не успели переместиться в другое место, если только не обладают способностью к телепортации или не являются спидстерами.

Соответственно, Марина точно должна находиться в этом доме.

Он попытался до неё докричаться, но потерпел фиаско. Никто ему не отвечал. Из-за этого он переживал и не знал, что думать: то ли тут настолько хорошая звукоизоляция; то ли Марина его не слышала, поскольку находилась в бессознательном состоянии; то ли вовсе эти мерзавцы её прикончили. Но зачем им это? Ведь с её помощью они собирались его контролировать. Либо её увели в другое место, а в соседних камерах никого нет.

Через некоторое время ему доставили такой же индивидуальный рацион питания, как и в прошлый раз. Возмущаться он не стал, поскольку понимал, что это бесполезно. Лишь прожигал полным ненависти взглядом брюнета-тюремщика через смотровое окошко, пока тот передавал ему продукты.

Кузнецов сильно переживал о Марине и своей нелёгкой судьбе. Он мучительно размышлял о том, что его ожидает в дальнейшем и как бы отсюда выбраться. Но сколько бы он об этом ни думал, не мог придумать ни одного действенного варианта для побега. И от этого ему становилось лишь хуже. На душе скребли кошки. Сон не шёл, матрас казался жёстким, а лежанка неудобной.

Он сумел забыться в беспокойном сне лишь под утро.

Несколько дней он мучился от томительного ожидания в неизвестности. Время тянулось подобно резине. О начале очередного дня он узнавал лишь по сухому дневному пайку, который ему передавали вертухаи.

Он искренне всей душой ненавидел своих тюремщиков и желал им оказаться на его месте.

На третий день заключения в его жизни наступили изменения. Ему в камеру завели молодую девушку и заставили с ней заняться тем самым, с помощью чего у него получалось усиливать способности.

Потом была ещё одна девушка, затем ещё одна. У него не хватало сил, чтобы всех их «обрадовать». Радовал он лишь своих тюремщиков, которым хотелось от него большего.

Когда ему подсадили в камеру четвёртую за день девушку, он не мог ничего поделать, поскольку его боец объявил бойкот. Но вместо того, чтобы дать ему отдохнуть, ему выдали возбуждающую таблетку и заставили её принять.

Под действием таблетки он спаривался целый час подобно кролику, после чего обессиленно рухнул на шконку и уснул.

После этого девушку увели, и он вновь остался в одиночестве до следующего утра.

На следующий день всё повторилось. Девушки были теми же самыми, но шли в иной последовательности. А когда он обессилил, что случилось уже после второй партнёрши, наступило небольшое затишье.

Андрей надеялся, что на этом Кончита успокоится, но он рано радовался. Через некоторое время дверь в камеру открылась и в помещение зашла знакомая девушка, при виде которой Андрей широко распахнул глаза.

— Лена⁈ — шокировано уставился он на полноватую блондинку с кудряшками.

В отличие от других девушек, которых приводили ему в камеру, она выглядела не в пример лучше. Не было опаски и скуки в её глазах. Одета она была в обычные джинсы и блузку, поверх которой был надет чёрный пиджак.

Остальные девушки, с которыми ему необходимо было «работать», были одеты в дешёвые, яркие, кричащие и откровенные вещи, словно плечевые проститутки.

— Андрей? — узнала она его. — Ничего личного, Андрей, это просто бизнес.

Она подошла к нему и коснулась тыльной стороны ладони парня своим пальчиком, отчего Кузнецов в тот же миг почувствовал прилив возбуждения, словно не был только что вымотан.

— Лена, постой, ты не пленница?

— Нет, я просто работаю. Меня наняли, чтобы я помогла тебе решить проблему с эрекцией.

— Лен, меня похитили и удерживают тут силой, — он с надеждой смотрел на девушку, но та оставалась равнодушной. — Сообщи об этом в полицию.

— Извини, Андрей. Я тебе хоть и благодарна, но мне хорошо платят за то, чтобы я не задавала лишних вопросов и делала свою работу. Ничего личного.

— Лена, ты же не пленница. Ты