то ли грусть, но было ясно, что Сэлд просто собирается с духом.

— Я слушаю. — Подтолкнул его Эпкальм и качнул головой.

Сэлд глубоко вдохнул через нос, закрыл глаза, а на выдохе распахнул.

— Я стану лазутчиком! Тенадасерам больше нельзя спускать этого дерьма с рук. Сегодня они стащили форму, вырубив нашего человека, и попытались затесаться в наши ряды, а завтра эти выродки придут к штабу со сворой тебрарумов.

Эпкальм напрягся и хотел было возразить, но Сэлд положил ладонь ему на рот, не давая и шанса на то, чтобы заговорить.

— Эй, командир, — тише проговорил он, — я не прошу разрешения, а ставлю тебя перед фактом.

* * *

² у конкретного обладателя конкретной способности величина дара определяется в процентном соотношении, чтобы указать его уровень. Люди способные пройти в Зазавесье должны иметь либо девяносто процентное происхождение кувела, либо обладать способностью, составляющей не менее двадцати процентов.

Мо́ндес а́фес³ — человек способный чувствовать эмоции других, а также управлять ими в какой-то мере. Способность так же известна, как — эмпатия.

Глава 3. Когда страх пробирается под кожу. Часть 1

Комментарий к Глава 3. Когда страх пробирается под кожу. Часть 1

Приятного погружения в мир Зазавесья, мироходец!

Территория штаба сопротивления, лес

— Ты рехнулся? — прошипел Эпкальм, приблизившись к другу, как только скинул его руку со рта.

Он и не сразу смог понять, что предлагает Сэлд, на долю секунды идея даже показалась очень заманчивой, пока осознание, в виде лавины, не погребло его под толщами сомнений. Теперь-то лидер сумел здраво оценить выраженные Глорасом сомнения. Сэлд хотел рискнуть всем, да ещё и Эпкальма в это затягивал, зная, что он не сможет бросить его на произвол судьбы.

То, на что хотел подписаться Ра́фспит — чистое безумие. Мысли бросались в панике, представляя самые худшие варианты развития событий, которые он был просто обязан предотвратить. Уж кем-кем, а рисковать самым близким другом он не решился бы ни за что. Проще себя подставить, чем его.

В глазах других Сэлд Рафспит выглядел самым обычным парнем: всегда короткая стрижка только подчёркивала его мужественные черты лица, бледно-зелёные глаза зачастую выражали собранность и готовность, с которыми он бросался на защиту соотрядовцев и близкого друга — Эпкальма, его изъян — немного скошенную челюсть практически невозможно заметить, если, конечно, не вглядываться долго и упорно. Сам Сэлд говорил, что это случилось после нападения тенадасеров на его сайд. Тот ещё был подростком, когда извели несколько десятков жителей; вполне обычные, немного пухлые губы и довольно острый ум. Люди знали его рациональным и не рискующим человеком, иными словами — здравомыслящим и адекватным. Он всегда останавливал других от опрометчивых поступков и был кем-то вроде голоса разума.

Однако Эпкальм хорошо знает, что за всем этим внутри друга есть та сторона, которую он выпускает редко, но которая всегда побеждает, если Сэлд даёт волю эмоциям. Так, голос разума превращается в сладкий голосок, нашёптывающий убивать и идти на всевозможные риски. И, как не крути, Эпкальм не знает, что делать с таким Сэлдом и как его сдерживать, ведь сам командир отряда никогда не был ни ручником, ни, тем более, голосом разума. Разве что мог спустить на тормозах какие-то неприятные ситуации.

— Почему сразу «рехнулся»? Это ведь была твоя идея. Разве ты не рад, что я готов её претворить в жизнь, а? — Друг облизал губы. — Ты хоть понимаешь ситуацию? Они были так близко от того, чтобы проникнуть в штаб и всех переубивать, что мы просто не можем спустить всё на тормозах, — понизив голос, продолжил Сэлд.

— Я сам виноват, мне стоило больше общаться с остальными отрядами, чтобы не упустить чьё-то эмоциональное изменение и… Слушай, оставь эту идею, мне проще себя на шашлык пустить, чем отправлять тебя непонятно куда.

— Эпкальм, — предостерегающе заговорил Рафспит. — Ну ты сам прикинь, он внешность сменил, скопировал лицо, чудо, что ты вообще понял, что он чужак. И хватит принижать свои способности! Тебе самому не надело сидеть в обороне, а, обороненец? Ты, конечно, можешь пойти, но у меня больше шансов.

— Чтобы сдохнуть? Сэлд, тенадасеры, ты и сам знаешь, не одуванчики, эти ублюдки вспорют твоё брюхо и глазом не моргнут, а остальное кинут тебрарумам на радость.

— Я могу маскироваться, если ты не забыл. — Он ткнул себе в грудь. — А ты нет. Глорас всё равно свернул твою идею.

— Тогда пошли вместе!

— Эпкальм, я повторю ещё раз: я умею маскироваться, а ты нет. Нас из-за тебя накроют!

Последняя фраза отчего-то разожгла в Эпкальме злость. Его сводило с ума то, что между собой боролись желание и здравый рассудок. Ведь давно стало ясно, что тенадасеры не станут сидеть сложа руки: они пойдут в наступление, как только выдастся хорошая возможность. И Эпкальм прекрасно это понимал, даже больше — ждал, когда же они сделают ход, прикидывал варианты, но всё равно потерял бдительность. Ему уже так надоело сидеть и ждать, постоянно отбиваться, что не терпелось перейти к действиям, но разум его останавливал и звучал он почему-то в эти моменты именно голосом Глораса.

— Если Глорас узнает…

— Да он спасибо нам скажет после того, как я добуду важные сведения.

— Но если ты пострадаешь или ещё хуже… умрёшь?

— Я не маленький мальчик и прекрасно понимаю все риски.

— Безумие и безрассудство. — Эпкальм готов был рычать от того, что ему никак не удавалось достучаться до взбудоражившегося Сэлда. — Это ты должен меня останавливать от подобного, а не наоборот.

— Ты же понимаешь, что я и так пойду, да? Кандидата лучше меня нет. Мне нужно от тебя только прикрытие, друг.

— Я могу прикрывать тебе спину только если пойдём вместе. Ты же понимаешь, что я и так могу пойти за тобой, да?

— Ты же и сам всё понял, хватит уже ломаться и возражать!

Эпкальм заколебался. Как только была произнесена последняя фраза, он понял, что проиграл в противостоянии. Желания перевесили ответственность, возложенных на него, как на лидера жизней. Привкус горечи от осознания эгоизма заглушило необузданное желанием перейти к действиям. И тем не менее, он терялся и не знал, что будет правильно. Как поступить в такой ситуации?

Парень, хоть и был членом сопротивления — не привык видеть смерть товарищей, не привык жертвовать кем-то кроме себя или безжалостно убивать, как то делают тенадасеры; их воспитывали не убийцами, а борцами за справедливость. А прибегать к такой мере, как убийство, сопротивленцы позволяли себе лишь в крайних случаях. По крайней мере это правило