— Все в нападение, это враг! — прокричал Евгеша, вместе с отроком спрятавшись под могучий щит.

Четвёртый ранг Императора был не просто так, равно как и артефактами он не был обделён.

Атака прошила мой кокон на две третьих его толщины, хотя я увернулся от самой мощной части вражеского выпада.

— Хе, хорошо, что ты, Евгеша, не попытался начать бесполезный разговор о примирении и прочей чепухе. Атака на меня не просто допустима, но приветствуется. Но ты ПОСМЕЛ ударить по моей жене. Ты мёртв, — произнёс я.

Все телохранители тем временем принимали какие-то зелья.

Я не мешал.

Мне было интересно сразиться с сильным противником, но я уже видел, что они не сильнее лжетитанов. Риска Снежинке и остальным не было, всё пространство было нарезано на сферы допуска. Мы сейчас были в одном из внешних слоёв.

Так как у меня в кольце была связка ключей, этот остров не чинил мне препятствий. Однако для чужаков, коим считался даже сам Феофан без артефакта-шара, действовали правила.

Я предполагал, что дракониды превратятся в драконов. Однако перевоплотились они лишь в миниатюрные копии с не таким уж большим волшебным потенциалом.

Вампиров их зелье привело в неистовство. Их аура приобрела ещё более кровавый оттенок и стала переливаться фиолетовыми искорками по всей площади.

Они рванули ко мне все сразу. Их скорость была удивительна настолько, что я ей уступал в пять или даже больше раз.

Похоже, противник при этом впал в безумие.

Они попали под мои ленты, быстро регенерировали, но продолжали переть напролом.

У вампиров нет магического ядра. Эти враги поражали восстановлением, но оно было понятно. Они буквально фонтанировали энергией плоти.

Их точно было легко убить хаосом.

Но я всё же был немного патриотом стихии воздуха.

Регенерация противника была вызовом.

Я приблизился к первому, он попытался воткнуть свою руку мне в район сердца.

Его взор был затуманен, аура была в смятении, вёл он себя скорее как монстр, чем разумное существо.

Надо признать, что при обычном по размеру теле силы в вампире сейчас было колоссальное количество.

Я покрыл его коконом, который стал раздирать цель множеством острейших ветров. Эта версия превосходила ту, которой подвергся Тигран в поезде.

Однако вампир распадался, но продолжал тянуться к моему сердцу. Ужасающее зрелище. Максимум магии плоти! Просто класс.

В моём прошлом мире этим вампирам позавидовала бы даже самая сильная гидра, которую я встречал.

Вампир даже не думал помирать, хотя каждую секунду он буквально превращался в пыль.

Секунду, он должен был становиться фаршем, но не туманчиком! Получается, это какая-то магия?

Недолго думая, я разделил кокон на несколько частей, затем ещё и ещё, пока вокруг не стали летать сотни шариков с красной начинкой.

Я начал делить всё больше и больше, а затем развеял всё это по ветру. По очень сильному ветру.

В один миг аура вампира лопнула.

Остальные кровопийцы, отбрасываемые ранее воздушными лентами, теперь должны были стать для меня лёгкой добычей.

Вот только в дело вступили сначала драконы, а затем и маги.

Дракониды просто атаковали меня струями огня.

Да, он был опасен, так что я просто использовал вампиров в качестве щита. Это гадкое действие привело к тому, что кровопийцы утратили свою энергию и превратились в пепел.

Маги атаковали меня мощными водными пушками. Они все, в том числе Император с сыном, были водными волшебниками.

Что сказать, им не повезло.

Дракониды убили вампиров, а дальше сами оказались уничтожены лентами. Это было слишком просто, регенерация у них была примерно на уровне сильных орков, а до вампиров очень далеко. Чешуя же превосходила тех же выверн, но до настоящих драконов не дотягивала.

А водные маги никогда не были для меня какой-то серьёзной проблемой. Они любят прятаться за щитами и атаковать мощными струями воды.

Если закрутить такого противника даже не смерчем или вихрем, а просто попутным ветром, растёт требование к контролю, а магия постепенно деградирует, образуются бреши, воздушные ленты проникают внутрь и убивают цель.

Всё просто.

— Остались только вы, — произнёс я, добив последних телохранителей.

Император с сыном прятались под защитой артефакта.

В какой-то миг старший оттолкнул сына за пределы сферы, после чего активировал какой-то пространственный предмет.

— Па? — выдавил сорокалетний отрок, вытаращив глаза.

— Так… надо… я отомщу! — выдохнул он, пока вокруг него расцветала магия.

Я ускорился, покрыл пальцы хаосом.

— Кха-ак? — прокряхтел мужчина, уставившись на мою руку, показавшуюся из его груди.

— Да я так мог сделать в любой момент. Но я ждал, что ты меня ещё немного повеселишь, а вон оно как, сбежать удумал. Это не входит в мои планы. Эх, тебя бы в тучу бесов, Евгеша, — проворчал я. — Столько людей погибло из-за твоих тупых действий. Да и твоего сынка Карла, но к нему у меня претензий нет, он подарил мне веселье. Ты тоже, но слишком много слабаков. Тьфу ты, уже помер.

Я стряхнул руку вниз.

Тело утратило связь с артефактом, который позволял волшебнику летать.

Я поднял глаза на побледневшего в ужасе мага четвёртого ранга и наследного принца.

— Слышь, ты участвовал в атаке на меня, мою семью или прочих тупых деяниях? — спросил я.

— Нет, я ничего не решал, я третий принц, у меня нет подобных полномочий, — пробормотал мужчина.

— Не наследный? Тебе ж лет сорок, у тебя внук есть, — удивился я.

— Я младший из четверняшек. У меня есть два старших брата и сестра. Вы меня убьёте?

— На хрена ты мне сдался?

— Я атаковал Вас.

— Действительно, атака была паршивой, за подобное можно было бы и убить. Но ты подрастёшь, научишься и ещё повеселишь меня, — усмехнулся я. — Да и сомневаюсь, что из Леонида выйдет хороший Император.

— Что? Вы о чём? — пробормотал маг.

Я его уже не слушал. Он перестал мне быть интересен настолько, что я чуть не забыл о том, что его надо бы тоже провести на остров, сопровождая. Иначе он не выбрался бы с этого слоя пространства Замка Треугольника.

Я вернулся, покрыл его коконом и усыпил.

* * *

Я очень долго высыпался.

Несколько раз я лунатиком открывал кольцо, доставал пищу, забрасывал её в «топку» организма и заваливался назад.

С каждым подобным пробуждением ситуация в комнате, где я остановился, менялась.

В самый