Так и произошло.

Так происходило все следующие две недели. Когда лили дожди. Я уходила рано утром, еще было темно и приходила когда уже было темно. Но каждый день меня радовали наши достижения. Кухня, столовая, да весь первый этаж стал светлым, уютным и невероятно красивым. Он сиял. Дом сиял. Меж тем лестница и второй этаж тонули во мраке. Туда мы не добрались пока. Зато пуд соли съел зачарованный пентаграмный круг. И гостиная обзавелась обновленным старым паркетом, нежно сливочным оттенком стен, золотистой люстрой с хрусталем, зеркалами с обоих сторон от камина, отмытого и обнажившего белый мрамор облицовки. На днях должны были привезти диваны, кресла. Этажерки, огромный плазменный телевизор, ковры. Их пришлось брать два. Я раздумывала над декором двух углов и планировала поехать купить несколько красивых фикусов Бенджамина. Столовая же была девственно чиста, хоть и три из четырех ее стен были выкрашены в нежно голубой цвет, одна стена ждала моего вдохновения. Там же ждали его краски кисти и стремянка, заботливо сложенные домовиками.

И да, я все еще спала в том самом углу кухни. Хоть она и изменилась до неузнаваемости. Стоило привезти все по списку. Выбрать эти пресловутые системы хранения, ручки, крепления, привезти их, как на следующее утро я буквально со слезами на глазах смотрела на красивую кухню в колониальном стиле сливочно-белого цвета с островом открытыми и закрытыми полками, системами хранения. Все как я хотела, как мечтала. И даже купленный накануне столик идеально вписался в интерьер. Осталось докупить стулья. Пока мы сидели на том, что было.

И да… я все-таки закрепила наш «союз» с Домом кровью.

Во-первых: я жутко уставала вдали от него. Так, что почти падала на пороге. Домовики оттаскивали меня к палатке, а утром болела так, словно хорошо кутила ночью в клубе. Похудела килограмм на пять за несколько дней. Не хорошо это…

Во-вторых: у калитки со стороны «моего» мира стали появляться странные люди. То по одному, то группами. Они просто стояли и смотрели на дом. Когда бы я не выглянула в окно. Но стоило мне выйти из дома, как улица была чиста. Мне стало страшно. Это были проекции. Проекции магов. Что оставили след в доме, оставив тут якоря, которые они, домовики, пытались уничтожать. Не всегда получалось. По их словам скоро стоит ждать гостей.

Окончательно я решилась на кровопролитие, когда я вытаскивала из такси свои покупки. Ко мне подбежала какая-то женщина, с виду похожая на цыганку, с безумно горящими глазами, попыталась утащить куда-то. Благо помог не равнодушный таксист. Она пыталась тащить меня и кричала, что-то на своем языке. Я ничего не поняла, но жутко испугалась. Вообщем сцена вышла страшной, душераздирающей. Таксист посоветовал завести собаку побольше или на худой конец ухажера, который бы встречал меня, раз живу одна в таком доме. Его выбор первенства в защите меня позабавил… Сказал, затем сел в машину и уехал, прежде дождавшись когда за мной закроется дверь. Добрый человек, спасибо ему, удачи на жизненном пути.

Я в растрепанных чувствах, под впечатлением прошла в обуви на кухню как сомнамбула, располосовать себе ладонь не хватило духу, но уколоть палец хватило, измазала окрашенную в насыщенный глубокий синий цвет стену своей кровью. Измазала и упала в обморок. Потом целый день болела так, словно накануне провела замечательно время в баре. Зато за это время дом буквально преобразился. Странное дело…. Дверь словно стала толще, стекла двойными, а калитка выше и обзавелась звонком на внешней стороне кирпичной колонны. Домовики словно расцвели. Да и воздуха стало больше. Второй этаж стал манить, а подвал не так страшил. Это только то, что я смогла сформулировать в своей голове. Потому что что-то ускользало от меня. Домовики молчали, лишь пожимали плечами и говорили, что это временно, скоро все успокоится. Молчали и продолжали свое дело, бой за уют и внутреннюю красоту большого дома.

В то утро должны были привезти мебель в гостиную и я, готовя завтрак уже мечтала, что проведу ночь не на надувном матрасе в палатке, а на мягком диване как нормальный человек. На мне привычно была флисовая пижама, купленная давным давно, вязаные носочки, ободок. Волосы были закручены в гульку, чтобы не мешаться. Домовики привычно спорили. Сегодня они решали какой комнатой заняться в первую очередь. Лия настаивала на том, что пора второй этаж разбирать, а Федя говорил, что нужно закончить с первым. Разобраться до конца с библиотекой-кабинетом, не все же хозяйке на кухне с бумажками сидеть, хотя какие там бумажки? Счета и квитанции, гарантийные талоны и любимый розовый ежедневник. Дневник наших достижений и трат. Вообщем как всегда балаган.

— и когда же вы уже найдете общий язык, — помассировав свою шею, спросила я зевая.

Домовики притихли и я слышала лишь их сопение. Обиженное сопение.

В самый разгар завтрака, когда долгожданное солнышко заглянуло в кухонное окошко, со стороны двора послышались крики. Весьма эмоциональные и требовательные и в добавок к ним еще и стук метала по металлу. Словно о кованые прутья забора кто-то молотком молотил.

— ну вот… и первые…. М… посетители, — нахмурилась Лия соскакивая с насиженного места и не без труда залезая на подоконник.

Я подошла к окну следом за ней. И что я вижу. Действительно стой стороны двора, где стояли красивые кованые ворота и калитка собралась небольшая группа людей о чем-то громко спорящих друг с другом и при этом упорно стучащих в калитку. Очень упорно.

— мне кажется, они вынесут эту калитку рано или поздно, нечаянно, например, — как-то слишком спокойно для себя самой сказала я, прикидывая, как быстро может приехать полиция, если их вызвать. Сразу сейчас или сходить спросить у этих массовиков затейников, в чем собственно дело. Или лучше крикнуть им из окна? И все равно вызвать наряд?

— не вынесут. Защита дома окрепла. Он не пустит на свою территорию того у кого в мыслях нанести вред. А если вошедший вдруг решит навредить хозяйке то ему несдобровать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍