Шрифт:
Закладка:
Самые известные монеты Нового Света – это пиастры, или песо (также называемые «восьмерики»). Их в огромных количествах отправляли в Испанию для финансирования операций постоянно растущей Испанской империи, и они стали единой валютой для торговли в Южной и Центральной Америке и Вест-Индии. Пиастры, больше ста лет находящиеся в обороте в Новом Свете, представляли собой серебряные монеты грубой чеканки[75]. По размеру их можно сравнить с современной британской монеткой в 50 пенсов[76], и часто они делались так неаккуратно, что были не круглыми, а скорее квадратными. Пиастры, которые чеканили в Испании, и те, что стали выпускать после 1732 г. в Мексике, были более тонкой работы и круглой формы. И на тех, и на других с одной стороны изображался испанский герб, а с другой – геркулесовы столбы. Эти две колонны символизировали границы Древнего мира перед входом в Гибралтарский пролив и на первых набросках изображались поднимающимися из моря. Позже на фоне между столбами появились два полушария – Старый и Новый Свет. Пиастры стали настолько узнаваемыми и распространенными монетами, что в конце концов колонны превратились в современный символ доллара. В 1644 г. один «восьмерик» стоил четыре шиллинга и шесть пенсов в Англии, что сейчас было бы эквивалентно 15 фунтам стерлингов, или 23 долларам.
Хотя пиастр повсеместно прозвали «восьмериком», или «песо», официально он назывался «восемь реалов». Все серебряные монеты, которые чеканили в Испании и на заморских территориях, именовали реалами, а золотые – эскудо. Выпускались реалы и эскудо разных номиналов, но в сознании современных людей испанские сокровища и пираты ассоциируются именно с пиастрами и дублонами. Дублон, золотая монета достоинством в восемь эскудо, обладал самым крупным номиналом среди монет, находящихся в обращении в Испании. Размером он был чуть больше современной монеты в 50 пенсов, на одной из его сторон был изображен портрет испанского короля, а на другой – герб Испании. Горсть дублонов для любого пирата уже означала небольшое состояние. Дукаты, которые часто упоминаются в книгах о пиратах, были выпущены в Венецианской республике и стали основной торговой валютой в Средиземноморском регионе во времена набегов берберских корсаров. Существовали золотые и серебряные дукаты, золотой в пересчете на современные британские деньги стоил бы примерно семь шиллингов, а серебряный – около пяти.
Благодаря деятельности французских корсаров, курсировавших на судоходные путях и подходах к европейским портам, соперники и враги Испании знали о масштабах богатств, поступающих из Нового Света. В 1523 г. Жан Флери, отплывая от мыса Сан-Висенти на южном берегу Португалии, заметил три испанские каравеллы, везущие тяжелый груз. Это были корабли под командованием капитана Киньонеса, которые возвращались на родину после долгого плавания в Мексику. Жан Флери и его люди, захватив два из трех кораблей, поднялись на борт и не поверили своим глазам. Перед ними было несколько тонн сокровищ, награбленных Кортесом: три огромных ящика с золотыми слитками, 500 фунтов золотого песка в мешках, ацтекский жемчуг весом 680 фунтов, изумруды, топазы, золотые маски, украшенные драгоценными камнями, ацтекские кольца и шлемы, а также плащи из перьев[77]. Жан Флери состоял на службе у Жана Анго, кораблевладельца и виконта Дьеппа, и вскоре слухи о богатых призах дошли до Западной Европы. Король Франции Франциск I выдавал всем капитанам каперские свидетельства, поэтому на протяжении сорока лет на испанские корабли и «золотые» порты нападали французские каперы и буканьеры.
Одним из первых этим занялся капитан Франсуа Леклерк, у которого из-за деревянного протеза вместо потерянной конечности было колоритное прозвище «Деревянная Нога». В 1553 г. он вместе с эскадрой из трех королевских кораблей и нескольких каперов отправился в путь. Проплывая побережья Эспаньолы и Пуэрто-Рико, он захватил несколько торговых судов. В 1554 г. он напал на Сантьяго-де-Куба, в то время главное испанское поселение на Кубе. 300 человек на восьми кораблях ворвались в гавань и целых 30 дней разоряли поселение, нанеся ему настолько сильный урон, что на восстановление понадобились годы. Через год вместе с Леклерком из Франции на северное побережье Кубы прибыл Жак де Сор, который разорил Гавану. Он потребовал от местных жителей выкуп и, не получив желаемого, сжег город и все корабли в гавани дотла, а вслед за этим опустошил окрестности. Не остановившись на этом, его солдаты осквернили церковь и украли облачения священников, которые надели вместо плащей.
Следующей право Испании на богатства Нового Света стала оспаривать Англия. Фрэнсис Дрейк был самым известным из английских «морских псов», и его больше всех опасались испанцы, но направил его и обучил морскому делу Джон Хокинс. Хокинс родился в Плимуте в семье мореходов и благодаря успешным торговым экспедициям стал одним из самых состоятельных людей в Англии[78]. Он был волевым и предприимчивым человеком, и, хотя его походы злили испанцев, он был не пиратом, а скорее торговцем и капером. Вне всяких сомнений, на борту пиратского судна высмеяли бы его напутствия морякам: «Пусть каждый из вас изо дня в день служит Господу, любит ближнего своего, разумно тратит съестные припасы, стреляет лишь в крайнем случае, и пусть на корабле всегда царит дружественная атмосфера»[79].
Во время своего первого путешествия в 1562 г. Хокинс направился из Плимута к африканскому побережью в Гвинею, где погрузил на три корабля три сотни черных рабов. Пересекши Атлантический океан, он за солидную сумму продал рабов плантаторам на Эспаньоле. Успех этого предприятия обеспечил ему поддержку со стороны правительства для организации следующей экспедиции. Королева Елизавета предоставила ему военный корабль водоизмещением в 700 тонн «Джизус оф Любек», который стал флагманским судном эскадры, а среди спонсоров его плаваний были Совет Адмиралтейства и торговцы лондонского Сити.
Эскадра вышла из Портсмута в октябре 1564 г., и Хокинс совершил несколько набегов на побережье Африки, захватив четыреста рабов. Когда корабли прибыли в Южную
