итальянской историей еще теснее, чем история Архипелага, но это «второстепенная линия» истории, весьма своеобразная. Любопытно, что итальянизация этих островов началась на четверть века раньше Четвертого крестового похода, при нормандском короле Сицилии Гульельмо II. Ко времени Четвертого крестового похода три ионических острова — Кефалония, Занта и Итака — уже были отторгнуты от Византийской империи. Сицилийские нормандцы, всегда мечтавшие завоевать Византию, начали с этого естественного дебаркадера. Они овладели им в 1185 г., и один из лучших полководцев их короля Гульельмо II, его адмирал Маргарит, или Маргаритоне, ди Бриндизи, граф Мальтийский, выкроил себе там своеобразный фьеф (1185–1194). Преемником Маргарита стал его зять или, скорее, сын того, Маттео Орсини, который был пфальцграфом Кефалонии с 1194 по 1238 г. Однако по разделу 1204 г. Ионические острова вошли в часть, причитавшуюся Венеции, видевшей в них дополнение своей адриатической империи. Маттео, оказавшись под угрозой потери владений, в 1209 г. проявил ловкость, признав над собой сюзеренитет Синьории. Венецианцы, занимавшие, как мы видели, на таких условиях все территории, доставшиеся им по результатам Четвертого крестового похода, оставили за ним его графство. В дальнейшем, чтобы иметь — в противовес этим — еще и гарантии на Востоке, он также признал себя вассалом Морейского княжества. По свидетельству «Ассиз Романии» и «Морейской хроники», пфальцграфы Кефалонии входили в число двенадцати пэров княжества; на всем протяжении существования франкской власти в Пелопоннесе мы увидим их заседающими в Высоком совете в «Андревиле» и на различных «парламентах», созываемых для обсуждения важных дел.

Итак, Маттео Орсини сумел выпутаться из затруднительного положения, к тому же легализовать юридический статус своего случайно возникшего графства в системе латинской Романии. Ловкий рыцарь одинаково хорошо ладил как с царицей морей, так и с крестоносными государствами Греции. Ему наследовал его сын Риккардо Орсини (1238–1278). Риккардо женил своего сына Джованни — довольно непорядочным образом, через своего рода злоупотребление доверием и похищение, на доверенной его попечению юной дочери греческого деспота Эпира (Арты) Никифора Ангела Дуки. Эта принцесса принесла в приданое остров Левкаду (Сент-Мор), которого до того момента сильно не хватало графству Кефалония и который очень удачно его дополнил.

Но это был лишь первый шаг. Позднее этот брак позволит семье Орсини сделать куда более неожиданные территориальные приобретения.

Сын Джованни и эпирской принцессы Никколо Орсини, граф Кефалонийский с 1317 по 1323 г., показал, каким бывает результат такой двойственной наследственности: с одной стороны, кровь итальянских авантюристов, пришедших искать счастья в греческих морях, с другой — кровь грозных эпирских правителей, в ком византийская хитрость плохо маскировала давний албанский бандитизм. В 1318 г. Никколо Орсини убил своего дядю по материнской линии, деспота Эпирского Фому, и этим примитивным приемом, не встретив никаких затруднений, приобрел власть в деспотате. Он был, в свою очередь, убит своим братом Джованни II, который рассчитывал, как и он, править одновременно латинским графством Кефалония и греческим деспотатом Эпир (1323). Но он не предусмотрел всех сюрпризов судьбы. В 1324 г. он был лишен графства Кефалонийского неаполитанским принцем Жаном де Гравина, который присоединил Архипелаг к анжуйскому княжеству Морейскому. Зато Джованни II сохранил Эпир. Чужой в стране человек, он, несмотря на получение трона путем братоубийства, не был лишен ни талантов правителя, ни культуры. Чтобы завоевать симпатии своих эпирских подданных, Джованни II (не он первый, не он последний) перешел или, по крайней мере, сделал вид, что перешел в греческое православие. Его филэллинизм проявился также в том, что он заказал Константину Армониакосу парафраз Гомера восьмисложным стихом. Тем не менее он — опять-таки следуя семейным нравам этого странного дома — был отравлен своей супругой-гречанкой Анной Ангел (1335), после чего Анна, как утверждают хронисты, с достоинством, мудростью и умением осуществляла регентство от имени их сына Никифора Орсини. Но с этим последним фортуна отвернулась от их рода: в 1339 г. он был лишен своих владений византийским императором Андроником III, и Эпир на некоторое время был присоединен к Греческой империи. В дальнейшем, правда, Никифор попытался восстановить свою власть в Арте (1356), но вскоре погиб (1358) в ходе мятежа албанцев — албанские кланы больше всего выигрывали от этих греко-итальянских дворцовых переворотов и вызываемых ими беспорядков, что облегчало им методичное проникновение на территорию Эпира.

Смерть Никифора стала концом семьи Орсини, этой любопытной островной, ставшей позже континентальной, итальянской династии, которая так сильно эллинизировалась.

Авантюру семейства Орсини в точности повторила семья Токко.

Власть ее опиралась на самые что ни на есть законнейшие основания. Как мы только что видели, в 1324 г. анжуйский принц Жан де Гравина, князь Морейский, отнял у Джованни II Орсини пфальцграфство Кефалонийское — Кефалонию, Занту, Итаку и Левкаду — и оно, в полном соответствии с феодальным правом, вернулось княжеству Морейскому, то есть анжуйскому неаполитанскому двору. Мы видели, сколь мало значения Анжуйский дом придавал своим греческим владениям, которые и прежде интересовали его только как базы для возможного похода на Константинополь. Анжуйский князь Мореи, Робер II Анжу-Тарентский, в 1357 г. отдал Кефалонию и Занту, а в 1362 г. Левкаду неаполитанскому сеньору Леонардо I ди Токко, чья мать, впрочем, была Орсини. Прежнее графство Кефалония оказалось воссозданным, и дом Токко начал мечтать об эпирских землях, в прошлом находившихся под властью Орсини. Сыну Леонардо, Карло I ди Токко, графу Кефалонии с 1381 по 1429 г., удалось, частично благодаря греческому населению, приобрести Эпирский деспотат (Арту и Янину): таким образом, былое княжество Орсини было полностью восстановлено в его пользу. Он женился на Франческе Аччайоли, дочери флорентийского герцога Афинского Нерио I Аччайоли. Эта дочь тосканской земли, выросшая на берегах Ионического моря, была настоящей ренессансной принцессой, в равной степени владевшей греческим и итальянским языками. Здесь мы прикасаемся к истории гуманизма, слишком часто забываемой, тогда как она должна была бы вызывать у нас особый интерес, поскольку местом действия ее была Греция.

Но этот итальянский Ренессанс на эллинской земле очень быстро закончился. Близился час турецкого завоевания. Карло II ди Токко (1430–1448) был последним принцем своего дома, царствовавшим в Эпире. В 1430 г. турки дошли до Янины, а в 1449 г. овладели Артой. Ради сохранения своих островных владений Карло II плотно связал себя с венецианской политикой. 15 марта 1433 г. он получил достоинство члена Большого совета Венеции. У сына Карло II Леонардо III ди Токко (1448–1479) осталось лишь «графство Кефалонийское», то есть острова Кефалония, Занта, Итака и Левкада, да и те он сохранил исключительно потому, что в 1458 г. поставил их под прямой протекторат Венецианской республики, единственной силы, способной защитить их от высадки турецкого десанта. В 1482–1483 гг. Венеция напрямую аннексировала все четыре острова. Республика Святого Марка, дорожившая этим приобретением, сделала все необходимое, чтобы удержать его.