Остановившись на первом попавшемся пригорке, шейри выжидательно замер, шумно дыша и внимательно оглядывая раскинувшееся внизу старое поле, на котором уже года три, наверное, никто и ничего не сеял. Ждали, видимо, когда отдохнет для новых посевов и опять созреет под пашни. Деревня тоже была где-то недалеко, но отсюда не видно – скрыта за соседним холмом. Только и того, что от тракта… во-он он виднеется… есть хорошо заметный поворот.

– Лин, ты чего? – удивилась я, когда поняла, что дальше мы, похоже, не собираемся. – Чего встал? Бензин кончился?

«Впереди – люди». – Демон выразительно покосился на меня желтым глазом.

Я спохватилась и, мысленно чертыхнувшись, тут же вспомнила, что живу не в сибирской глуши, где людей днем с огнем не сыщешь, а давно уже в Вольницу забралась, в которой народу много больше, чем на далекой окраине, и где каждые пол-оборота натыкаешься на бредущую по тракту телегу.

Привстав в стременах, я быстро осмотрелась и увидела, что Лин совершенно прав – по дороге, примерно в полукилометре от нас, как раз в сторону невидимой отсюда деревушки неторопливо брело шесть лошадей с тремя устало покачивающимися в седлах всадниками. Путники, наверное. Или еще кто. Но беспечные-е-е…

Я неодобрительно глянула на темнеющее небо, на котором оборота через три не останется ни одного светлого промежутка, и покачала головой: а не торопятся всадники к дому. То ли не боятся слухов, то ли не знают о Твари, а то ли в себе уверены, вот и не спешат уйти с дороги до темноты. До деревни-то им еще пару часов топать, но в таком темпе они, пожалуй, лишь к ночи доберутся.

Лин нетерпеливо помялся и отступил на всякий случай в тень.

«Пусть проедут, – пояснил он, когда я вопросительно посмотрела. – Мы времени немного потеряем, а я потом все равно нагоню».

– Устал? – заботливо спросила я, слезая с седла. – Есть хочешь?

«Не особо».

– Все равно перекуси. Да и отдохнуть не мешает – кто его знает, что там за Тварь такая? Вдруг вторая рирза?

Шейри пожал плечами и промолчал. А я с готовностью уселась под первым попавшимся деревом и похлопала по траве рядом с собой.

– Ложись. Подождем действительно, пока проедут. Их отсюда хорошо видать. Как скроются, так и побежим.

«Пообщаться с ними не хочешь?»

– А зачем?

«Ну, про Тварь, может, чего слышали?»

– Если бы слышали, то шли бы шустрее, – резонно заметила я, доставая кусок хлеба и нарезая сыр. – А эти либо не знают, либо знают, но ничего не боятся. Соответственно, или дураки, или суперпрофессионалы. И с теми, и с другими нам, как сам понимаешь, сталкиваться ни к чему.

Лин неожиданно втянул ноздрями воздух и кашлянул.

«Гайдэ… ты знаешь… кажется, с ними маг».

– Что?! – вздрогнула я, так и не донеся до рта бутерброд.

«Но я не уверен – слишком далеко. А вот поисковое заклятие его вижу – стелется вдоль дороги, отслеживая нежить. Наверное, они поэтому и не торопятся?»

– Е-мое! – я аж подскочила на месте. – Да откуда тут взяться магу? Чего его сюда понесло? Без свиты, без кареты, без…

У меня в голове вдруг мелькнула диковатая догадка.

– Мать вашу… Лин! А что, если это Хасы?!

«Королевские? Еще одни? – усомнился шейри. – Тогда уж скорее – это рейзеры».

– Да нет же! Те самые, за которыми мы с тобой гнались!

Демон нахмурился и всмотрелся в далекие фигурки.

«Ты думаешь?»

– Откуда тут взяться нормальному магу? Который к тому же не жалеет сил на поисковое заклятие?

«Но их же всего трое».

– Вот именно, – дрогнувшим голосом подтвердила я. – Уже трое. Ты что, не видишь: у них три лошади в поводу идут. И те – еле ноги переставляют, как будто тоже под заклятием. Или же устали смертельно. Да и люди выглядят не лучше. А движутся обратно, к деревне, как будто… будто все уже закончилось?

«Пойдем посмотрим поближе», – неуверенно предложил Лин, и я, недолго думая, отложила нетронутый хлеб. После чего подхватила мешок, привычно запрыгнула в седло и, наказав шейри держаться в тени, осторожно двинулась навстречу.

Вблизи всадники выглядели еще хуже, чем нам показалось издалека – обессилевшие, измученные, с ног до головы покрытые плотной коркой дорожной пыли. С окровавленными лицами, где под засохшей пленкой было не разглядеть даже глаз. С посеченными бронями, изодранными куртками, без шлемов и даже без щитов… только по белым платкам и можно признать в них знаменитых разведчиков короля. А еще – по тускло блестящим на солнце рукоятям мечей, от которых ни один из всадников даже сейчас не отнимал руки.

Я нахмурилась: кажется, и правда те самые Хасы, которых мы с Лином спешили нагнать. Только теперь их осталось трое… всего лишь трое из тех восьми, что выехали вечера из далекой деревеньки. Что случилось? Неужели они сделали глупость и полезли на рожон на ночь глядя? Или же неизвестная Тварь оказалась хитрее и застала их врасплох? Блин. Узнать бы, что там и как. Выяснить, жива та Тварь или они, потеряв большую часть отряда, все-таки забили гадину. Как же плохо быть в неведении…

Я покосилась на замершего демона.

А как я к ним подойду? С Лином – могут узнать. Без него – тут же на меч подымут, приняв черт знает за кого. Одинокий тип, без коня и вещей, который зачем-то встречает усталых ратников на полпути… Как минимум возникнут вопросы. И даже если я начну объяснять, что, дескать, помочь пришла, а конь у меня за деревом хоронится… мол, злобная скотина, чужаков на дух не переносит… все равно вот так, с бухты-барахты, мне никто и ничего не расскажет. Тем более если охота получилась неудачной. А она, судя по всему, действительно провалилась. То есть они сегодня пятерых потеряли. Боевых товарищей, с которыми делили хлеб и соль, с которыми получали раны, отдыхали, смеялись, по бабам вместе ходили… Один и вовсе едва сидит – двое других под руки поддерживают, чтобы не свалился в дорожную пыль.

«Хасы, – безошибочно определил Ас, когда я попросила его глянуть. – И ты права: вероятнее всего, те самые. Были бы это рейзеры, у них бы перстни имелись, а в перстях – камни красные, потому что цвет гильдии испокон веков – алый. Точно так же, как у Хасов белый. Цвет короля. Цвет самого Валлиона».

– Хреновые тогда дела, – невесело заключила я. – Ас, как мне быть? Спуститься?

«Не стоит, – тут же отреагировали Тени. – Видно же – до деревни идут. До ворот точно дотянут, а там их перехватят. И ты снова права – тебе они ничего не