В 1922 г., после начала тяжелой болезни Ленина, в партии был создан пост Генерального секретаря, на который был назначен Сталин. Он начал централизацию и бюрократизацию партии: структура парткомов различных уровней была унифицирована, во главе их поставлены освобожденные секретари, призванные заниматься исключительно партийной деятельностью и утверждавшиеся оргбюро ЦК РКП(б) во главе со Сталиным. Так начинает складываться своеобразная «технология власти», при которой утверждение на любой значимый пост в области государственного управления, хозяйства, культуры и т. п. является прерогативой соответствующих партийных органов (ЦК, обкомов, горкомов, райкомов). Этот слой получил название номенклатуры. Именно опираясь на него, Сталин начнет завоевание партийной и политической власти.

Немаловажную роль в утверждении сталинской диктатуры сыграл и установленный им контроль над карательными органами. Сущность советского политического режима неизбежно делала партийного вождя полным хозяином органов безопасности. Сталин еще при тяжело больном Ленине, используя свое положение, стал, по существу, единственным руководителем органов безопасности. Укрепление личной диктатуры Сталина и курс на форсирование темпов социалистического строительства оказывали решающее воздействие на деятельность ГПУ – ОГПУ – НКВД. Трудности и противоречия в ходе этого строительства усиливали стремление правящей партийной элиты все активнее использовать карательные органы в реализации намеченных планов. Большевистский политический режим не смог бы существовать без репрессий, без широкого применения методов насилия в управлении страной.

Исподволь, опираясь на отдельные высказывания Ленина, Сталин начинает подменять центральную идею большевизма – идею мировой революции – на не менее эффектную теорию строительства социализма в одной, отдельно взятой стране. Более того, дав партии эту новую установку, позволяющую выпутаться из щекотливой ситуации, когда пролетариат европейских стран не очень спешил совершать мировую социалистическую революцию, Сталин указал и на виновника этого неприятного положения – Троцкого с его теорией перманентной революции. Согласно этой теории российская буржуазно-демократическая революция перерастет в социалистическую, которая, в свою очередь, станет прологом мировой революции.

Присвоив себе функции главного «блюстителя» ленинизма, насаждая культ Ленина, Сталин тем самым, с одной стороны, укреплял вождистские настроения в партии и обществе, с другой – как бы автоматически переносил на себя и ленинский авторитет и те его качества, которыми он сам не обладал. Врагами были объявлены: Троцкий, «троцкисты», оппозиционеры, которыми теперь были все те, кто не разделял взглядов Сталина и способов его действия. Умелая работа с кадрами и контроль над информацией позволяли подбирать нужных людей при выборах на губернские конференции и партийные съезды и дали Сталину важные преимущества в борьбе с противниками. Именно этими способами Сталин оттеснил в 1924 г. Троцкого, который претендовал на роль наследника Ленина. По утверждению Троцкого, в 1923 г., когда состояние здоровья Ленина ненадолго улучшилось, он предлагал ему союз против Сталина. Затем, в 1925–1926 г., Сталин избавился от Зиновьева и Каменева и, наконец, раздавил «объединенных левых» в 1927 г. Сузив таким образом круг политических противников, он мог легко атаковать Бухарина и его союзников – Рыкова и Томского, отстранив их от власти как «правых уклонистов».

Оппоненты Сталина сопротивлялись. Но чем дальше, тем больше их голоса не встречали отклика в самой партии. За 1920-е гг. изменился состав партийцев. Массовые «ленинские призывы» увеличили число членов партии к 1927 г. до 1 млн 200 тыс. человек. Старые большевики с опытом подпольной борьбы и эмигрантским стажем составляли в ней всего 2 %, люди с высшим образованием – 1 %, со средним – 9 %, с начальным – 63 %. Бывшим пролетариям с крестьянскими корнями, солдатам и командирам Гражданской войны интеллектуально и психологически был ближе иерархически-командный сталинский стиль по сравнению с «интеллигентскими» рассуждениями Бухарина.

Между тем жесткая система политической власти чем дальше, тем больше вступала в противоречие с многоукладной рыночной экономикой.

Кризисы нэпа

Проявилось это в нескольких острых экономических и политических кризисах. Первый из них разразился в 1923 г., когда стремление трестов получить максимальную прибыль вызвало повышение цен на промышленные товары. Деревне стало не по карману их покупать, следовательно, государство не получило денег на зарплату рабочим и служащим. В 1925 г. крестьяне предпочли продавать государству технические культуры по более высоким ценам, а не хлеб по низким. Это вызвало сокращение экспорта хлеба и, соответственно, импорта оборудования для новых заводов. Обострился «товарный голод», так как промышленность была не в состоянии удовлетворить спрос деревни на технически сложные товары. В обоих случаях из кризиса выходили за счет валютных резервов и понижения цен на промышленные товары. В 1925 г. государство получило дополнительный источник дохода, вновь введя монополию на водку – «рыковку» (по имени тогдашнего председателя советского правительства). Но в конце 1927 г. крестьяне опять отказались продавать хлеб по низким ценам. Вновь срывалось продовольственное снабжение городов и планы экспорта зерна и импорта оборудования. На этот раз власти начали репрессивную кампанию против крестьян, предъявив им обвинение по 107-й статье Уголовного кодекса РСФСР о спекуляции. На конфискации «излишков» и административный произвол деревня ответила сокращением посевных площадей, массовым забоем скота и выдвижением лозунгов «долой советскую власть», «за Советы без коммунистов».

По сведениям, поступавшим в ЦК, тамбовские зажиточные крестьяне говорили: «Умрем с голоду, власть хлеб отбирает, а нам ничего не дает. От власти нам хорошего не получить, надо находить выход самим. Пора опять браться за оружие». В Ярославской губернии бывший рабочий Путиловского завода, выступая на деревенском сходе, заявил: «Коммунисты должны поставить на своем съезде вопрос о свободе для всех политических группировок. Коммунисты, уйдите от руководства, вы разрушаете хозяйство, отдайте руководство тем, кто раньше хорошо руководил». В ответ на такие формы протеста в среде партийцев чрезвычайно популярным становится лозунг «Отвинтить голову кулаку с пением Интернационала».

Столкнувшись с фактическим отсутствием необходимых для модернизации средств, большевистская власть уже с середины 1920-х гг. попыталась решить эту проблему путем все большей централизации в руках государства финансовых и материальных ресурсов и ужесточения распределительной политики. Однако конкретные формы и методы корректировки экономического курса определились в результате сложной политико-идеологической борьбы среди партийных лидеров.

Главным предметом споров был вопрос о том, какие экономические рычаги может использовать государство для получения средств, необходимых для развития промышленности, в условиях, когда сельское хозяйство почти целиком находится в руках частных собственников и нет никакой перспективы получить иностранные кредиты?

В шумном хоре различных мнений постепенно определились две противоположные точки зрения. Первая была наиболее отчетливо сформулирована Е. А. Преображенским, крупным специалистом в области экономической и финансовой политики, возглавлявшим до 1927 г. финансовую комиссию ЦК РКП(б) и Совнаркома. Он заявил, что революция 1917 г. произошла в стране, в которой не было создано необходимой промышленной базы для претворения в жизнь социальных программ коммунизма. Все капиталистические страны создавали свою промышленность за счет средств, полученных от эксплуатации колоний. Социалистическую индустрию в советской стране можно создать только за счет эксплуатации «внутренней колонии» –