но мои люди скоро найдут его. Замок блокирован, он никак не может выбраться. Но поскольку большая часть старого здания пустует, есть много незанятых помещений, которые нужно обыскать. Мы найдём его, а потом выясним, что ему известно. Гарнер задумчиво посмотрел на Воина в Маске. — Вы здесь для того, чтобы назвать мне больше имён, больше агентов Редхарта, чтобы усложнить мою жизнь?

— Я больше не знаю никаких имен, — сказал Воин. — Уильям всегда считал, что нужно держать свои расклады при себе. Он никогда не сообщал мне ничего, пока не считал, что мне необходимо это знать. Я даже не знал о Леди Гертруде, пока не стало слишком поздно.

— Тогда зачем вы мне нужны? — прямо спросил Гарнер.

— Я служил многим господам, — ответил Воин в Маске. — От Леса до Редхарта. В результате никто не может по-настоящему доверять мне. Поэтому, вы можете использовать меня для выполнения всех тех задач, которые необходимо решить, но от которых ваши люди обычно желают отказаться. Я убью любого. Мне всё равно. А во время войны придётся делать много грязных дел. О которых власть имущие не желают знать.

— И какова ваша цена за эти услуги, Сэр Воин?

— Деньги. Много денег. И… Кэтрин никогда не должна узнать об этом.

— Согласен, — сказал Гарнер. — Я и так изнуряю своих людей, создавая надлежащую оборону Замка. Мне дали доступ в Оружейную, так что у меня есть всё доступное оружие, но людей не хватает. Он лаконично улыбнулся. — Вы знаете, кто у меня руководит обороной Замка? Мерси Форестер — Сэр Кей.

И я думаю, будет справедливо сказать, что никто из нас не ожидал такого развития событий… Она просто появилась здесь и предложила свои услуги, и она стала просто находкой. Организовала охрану так, словно была рождена для этого. И, учитывая её происхождение, это, вероятно, так и есть. Хотя вы не услышите, чтобы я говорил это в присутствии Принца Ричарда. Итак, Сэр Воин, пора приниматься за работу. Этот ваш шлем, как вы думаете, вы можете использовать его, чтобы найти Кларенса Ланкастера для меня?

— Почти наверняка, — ответил Воин в Маске.

— Отлично, — сказал Гарнер. — Выследите его, арестуйте и пусть он умрёт.

В дверь постучали.

* * *

Питер Фостер, который был солдатом, затем другом Принца Ричарда, а в последнее время его телохранителем, прошёл по коридору, которым никто не пользовался, в комнату, в которой никто не жил, и постучал в дверь, о которой никто не знал. Он не оглядывался по сторонам — он бы понял, что за ним следят. Дверь быстро открылась, и Кларенс выглянул наружу. Лицо менестреля было бледным и напряжённым, на нём блестели капельки пота. Его глаза были широко раскрыты и дики. Как у загнанного животного. Он схватил Питера за руку и втащил его внутрь, а затем быстро закрыл и запер за собой дверь. Питер огляделся. Смотреть было не на что. Пустая комната освещалась единственной свечой. Несколько предметов мебели, покрытых пыльными простынями. Один стул, придвинутый к приставному столику, на котором стояли только пустая бутылка из-под вина и наполовину пустой стакан. В комнате витал запах страха и отчаяния.

— Слава Богу, что ты здесь, Питер, — сказал Кларенс. Он неожиданно обнял солдата. Питер позволил ему это сделать. Он почувствовал запах вина в дыхании Кларенса. Через некоторое время он оттолкнул Кларенса, и менестрель сделал всё возможное, чтобы выпрямиться и взять себя в руки.

— Минимализм, не правда ли? — сказал он и обвёл взглядом комнату, криво улыбаясь. — Но предателю выбирать не приходится. Мне пришлось скрываться, Питер. Меня все ищут! Они хотят моей смерти!

— Я знаю, — сказал Питер. — Твой старый союзник по Редхарту, Воин в Маске, теперь один из нас. И он назвал нам твоё имя. Ты идиот, Кларенс. Как ты мог?

— Ты должен мне помочь! — жалобно сказал Кларенс. Он был близок к тому, чтобы разрыдаться. — Ты должен поговорить с Ричардом от моего имени, заключить для меня сделку. Я же не предатель! Не совсем. Я просто… так разозлился на Ричарда. За то, что бросил нас ради Принцессы, за то, что привёл нас в Темнолесье… за то, что заставил меня снова бояться темноты. Я просто хотел отомстить ему! Я не хотел, чтобы кто-то пострадал. Не хотел. Ты тоже был там, в Темнолесье, Питер. Ты знаешь, что это с нами сделало! Он не должен был так поступать с нами…

— Да, — сказал Питер. — Я тоже там был. Я понимаю.

— Я мог бы отправиться в изгнание, — сказал Кларенс. — Не в Редхарт, конечно, но всегда есть Ланкр… Я мог бы уехать и никогда не возвращаться… О Боже, Питер, это убьёт моего отца! Он всегда возлагал на меня такие надежды… Ты должен помочь мне, Питер! Мне больше не к кому обратиться! Я не могу сам пойти к Ричарду, не после того, что я сделал. Я не могу с ним общаться. Не могу смотреть ему в глаза. Я просто не могу… Ты мой друг, Питер, мой самый старый друг, не считая Принца. Я знал, что ты придёшь, если я пришлю тебе весточку. Пожалуйста, ты должен мне помочь…

— Конечно, я помогу тебе, Кларенс, — сказал Питер. — Именно поэтому я здесь. Для этого и нужны друзья.

* * *

В дверь кабинета Лоуренса Гарнера постучали, и они с Воином в Маске резко обернулись: дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Питер Фостер с большим деревянным ящиком, перетянутым кожаными ремнями. Он кивнул Воину в Маске, совершенно не удивившись, и поставил ящик на стол Гарнера. Затем он отступил назад и резко кивнул начальнику службы безопасности.

— Питер работает на меня уже некоторое время, — сказал Гарнер Воину. — Присматривает за Принцем и не даёт ему попасть в беду. Насколько это возможно.

— Как он нашёл ваш кабинет? — спросил Воин.

— У всех моих людей есть талисман, который приводит их прямо ко мне, — ответил Гарнер.

— Я хочу такой же, — сказал Воин в Маске.

— Конечно, — сказал Гарнер. Он открыл ящик стола, достал простой костяной амулет и бросил его Воину в Маске, который аккуратно поймал его. Он изучил сложные символы, вырезанные на амулете, и аккуратно спрятал его в карман.

— Учитывая то, как развиваются события, Питеру имело смысл представиться личным телохранителем Ричарда, — сказал Гарнер.

— Это была моя идея, — сказал Питер. — Я стал другом Ричарда задолго до того, как согласился стать вашим агентом, чтобы защитить его от всех неприятностей, в которые он попадал. Я всегда был прежде всего его другом, Гарнер, и никогда не