— Потому что мои детекторы выключены, — пояснил Пень.

Фолкейн вздрогнул и резко выпрямился. Суп выплеснулся из тарелки прямо на Чи Лан, которая вскочила с отчаянным воплем.

— Что?! — воскликнул он.

— Сразу после выхода на орбиту мне было приказано вести наблюдение за планетой, — напомнил ему Пень. — Отсюда следовало, что компьютер может временно оставить без внимания приборы, направленные в космическое пространство.

— Ах ты, Иуда термоядерный, — простонал Фолкейн. — А я-то думал, что ты у нас действительно голова! Что сделали с тобой эти горе-ремонтники с Луны?

Чи по-собачьи встряхнулась; во все стороны полетели капли супа.

— Я-т’инчай-урх! — бросила она. Переводу эта фраза не подлежала. — Ну, так включай эти чертовы детекторы!

Воцарившаяся тишина была просто невыносимой. Вещи в каюте Фолкейна — фотографии, книги, магнитофон, кассеты, проектор, полуоткрытый шкаф, битком набитый элегантными костюмами, несколько сувениров, оружие, стол, заваленный дожидающимися ответа письмами, — стали вдруг такими маленькими, хрупкими, милыми. Человек и цинтианка прижались друг к другу, даже не заметив этого; ее когтистая лапа легла ему на руку.

Компьютер с расстановкой произнес:

— Обнаружены двадцать три отдаленных источника пульсации. Движутся по направлению от Циркуля.

Фолкейн напрягся. Мозг его лихорадочно заработал: «В той стороне никто из тех, кого мы знаем, не живет. Наверно, они направляются сюда. Точно можно будет сказать, когда определим их курс. Или подождать? Но ведь сто процентов за то, что это враги!»

Словно за тридевять земель он услышал шепот Чи Лан:

— Двадцать… разрази их гром… три. Это оперативная группа! Если только… Что ты еще можешь сказать?

— Соотношение сигнала и уровня шума показывает, что они находятся на расстоянии в половину светового года отсюда, — голос компьютера оставался таким же бесстрастным, как и всегда. — Производная по времени свидетельствует, что они движутся на скорости, которая вряд ли является разумной при сближении со звездой типа беты Креста, учитывая то, что последняя окружена необычайно плотным облаком из газов и твердых частиц. Соотношение амплитуд отдельных сигналов как будто подтверждает гипотезу об эскадре, во главе которой довольно большой звездолет, примерно равный по размерам боевому крейсеру Лиги; кроме того, в нее входят три легких крейсера или похожих на них корабля и девятнадцать маленьких, но более быстрых кораблей. Это, разумеется, предварительные выводы, основанные на предположении, что звездолеты действительно боевые и что они движутся в нашем направлении. Даже при таких допущениях вероятность ошибки настолько велика, что в настоящий момент более точную оценку произвести невозможно.

— Если мы их дождемся, — глухо проворчала Чи, — можно смело писать похоронки. Насколько я понимаю, если это флот наших врагов, то его командир вряд ли пригласит нас на чай. — Она отодвинулась от Фолкейна. — Ну, что будем делать?

Человек вздохнул. Он ощутил, как повлажневшие было ладони снова стали сухими, как вернулось к своему размеренному ритму сердце, как бежал из души страх.

— Мы не можем находиться ни на Сатане, ни рядом, — сказал он. — Они обнаружат нас с помощью нейтринных детекторов и, разумеется, уничтожат. Остается только на обычных гравитационных двигателях выйти на более близкую к звезде орбиту и уповать на то, что ее излучение скроет нас до тех пор, пока гости не уберутся восвояси. Но это тоже не выход. Вряд ли они улетят раньше, чем мы получим смертельную дозу радиации… если они вообще улетят. Можно еще выйти на сильно удаленную от Беты орбиту. Радиационный фон там небольшой, и наши двигатели можно будет засечь, но хочется думать, что никому не придет в голову направить детектор в нашу сторону. Нет, и это не годится. Мы просто застрянем тут, не имея возможности связаться с домом.

— Но ведь мы можем отправить сообщение в капсуле. Их у нас целых четыре, — подумала вслух Чи. — Нет, две; другие две мы разобрали, чтобы достать конденсаторы для первых — иначе они не достигнут Солнечной системы или любого другого места, из которого можно с нею связаться. Да, у нас есть две капсулы.

Фолкейн покачал головой:

— Слишком медленно. Их наверняка заметят…

— Навряд ли. На них же не ядерные генераторы, в конце-то концов.

— Применяемые Космофлотом детекторы могут обнаружить летящую на гипердвигателе капсулу, притом на таком расстоянии, до которого нашим ящикам, Чи, еще пыхтеть и пыхтеть. И потом, что это вообще за штука? Простая трубка с обычным двигателем; в нее встроен робопилот, который едва способен выполнять программу, и передатчик, который при подлете к дому начинает верещать: «Вот он я, берите меня». Ее кто угодно догонит, разнесет в клочки или просто перехватит.

Цинтианка расслабилась. Свыкнувшись с фактом, она обрела способность рассуждать так же холодно, как и Фолкейн.

— Ты что, предлагаешь, чтобы мы сами попытали счастья? — спросила она. — Эта мысль мне нравится. Но что, если хоть один из этих корабликов нас догонит?

— Это не так-то просто, — отозвался он.

— Боевые корабли летают быстрее. Они используют те самые силовые установки и генераторы, которые мы перевозим.

— Знаю. Да, исход сомнителен. Но слушай, — Фолкейн подался вперед, уперев руки в колени. — Неважно, у кого из нас окажутся длиннее ноги. В конце концов, какая разница, устраивать гонки на двести световых лет или на полгода? Мы рискуем немногим больше, если пойдем им навстречу. Зато сможем что-нибудь узнать, что-то сделать или… ну, не знаю что. Но главное не в этом. Если мы пойдем к ним навстречу на гиперах, как следует встряхнув космос, то отлет маленькой капсулы останется незамеченным. К тому времени когда кто-нибудь сможет разделить наши следы, она будет уже далеко… Так что, пускай с нами случается что угодно, но дома нашу информацию получат. Навредим врагу хотя бы этим!

Чи некоторое время молча разглядывала его. Потом пробормотала:

— Сдается, в тебе говорят эмоции. Но звучит убедительно.

— Тогда готовься, — заключил Фолкейн. Он вскочил и тут же пошатнулся: закружилась голова. Он оперся о переборку. «Заболеть сейчас было бы непозволительной роскошью. Лечиться некогда. Пилюли будем глотать потом, если выживем».

Из памяти все не шли последние слова Чи. «Она, конечно, права. Во мне говорит злость. Я хочу отомстить за то, что они сделали со мной. — Фолкейн судорожно сглотнул. — А может, это страх?.. Боязнь, что они снова проделают со мной то же самое?

Ничего, до этого я двадцать раз успею умереть. Но не один. Я и кое-кого из них захвачу с собой… к Сатане!»

Часть третья

Глава 14

Призрачно мерцали мириады звезд; бета Креста среди них