Вот он и купил сундук большинской, пребольшинской. Старуха приказала мастера — навертели полный дыр его, и закрасили его, што есть, нет ли стёкла. А из сундука видать сквозь стёкла. Вот она, взятши, сходила к этой купцихе. «Госпожа купциха! Нельзя ли тебе принести сундука? Есть у меня дорогие вешшы накладёны; надо сходить к сестриче в гости, а у меня-то дома заложки те худые». — «А вот отнеси в эту спальню, поставь этто про̀сто».

Она порядила четырех человек, посадила в сундук; марш к ей в спальню и принесла. Она поставила против зеркала. Она пошла спать, в одной рубашке ее всю и видать ему в зеркале. Вот он списал патрет ее и увидал на груде бордовиця, промеж тѝтьками три волосинки цёрные — он и списал все это. И увидел, как она кольцё снимает и кладёт его на окошко. Через трои суточки приходит эта старуха по сундук и говорит: «Мне, говорит, унести его домой — часто ходить в его нужно!» — «А по мне ницего — отнеси!»

Вот выпустила она его из сундука, и говори он ей: «Вот тебе 500 рублей — возьми у ней перстень, он на окне лежит, и принеси мне». «И ты», говорит: «купи на рынке такой перстень — я и обменю его». Вот он сходил обменил перстень, 500 рублей дал. Старуха сошла пораньше, купциха спит, перстень и переменила. Старуха как принесла перстень, он взял перстень, лавочку прикрыл и домой отправился в свой город.

Передал всё это королю — патрет и перстень. Тот взял, заводит весь пир, которые были на пиру. Призвали этого Инана. «Покажи, Иван, от жены от своей патрет!» Вот Иван вынел, показал, и тот показал, сложили — будто как один, перстень показали. «Видно твоя жонка согрешила!» Обрали с Ивана всё имушшество и взели даже солоп, остался он в одной рубахе; король, которое здись себе обрал, а тому целовеку, которой ездил, отдал всё имущество, которое там.

Приехал домой, берёт свою жонку, за руку выводит из дому вон. «Ну», говорит: «прошшай, ты мне не жена, я тебе не муж!» Сошол он, срядилсе, поступил в солдаты рядовые и служит он солдатиком; ему, добру молодцю не дало́сь. Теснят, обидят.

Она удалилась из своего городу в другой. Вот она пришла в другой город к старушке ноцевать. Дала рублик и говорит: «Неси бутылку вина, да цяйку, да сахарку — устроим мы с тобой пирушку!» И старуха довольна. По утру выпила и говорит: «На тебе, баушка, рублевку — купи того и другого». Старухе-то и ладно, а у ей-то денежки выходят. Задумала и говорит: «Надо денежки наживать», говорит. «Поди-ко, баушка, купи брюки, жилет, одежонку мужскую. Надо итти деньги наживать как-нибудь! Сапоги хорошенькие купи!» Старуха сошла, всего набрала рублей на двадцать ей. Волосѝ постригла, нарядилася молодцем, молодец себя красивой сделался.

Вот и пошол доброй молодець по утру рано по лавкам. Идет ему купець старой, сивой настрицю. Этот купець и говорит: «Что ты молодець рано? Надо тебе что купить, ли что продать, ли роботишки искать какой?» — «Да, надо бы роботишки какой-нибудь найти». — «Чего ты можешь роботать?» — «Все могу роботать, черную роботу могу роботать, могу в прикашшиках послужить, могу в писарях». — «Так у меня», говорит: «один прикашшик расчет просит. Почем возьмешь на год ли, на месяць?» — «А что взеть? Ты сам старик, не глупой, а спрашиваешь. Ты возьми сперва так да посмотри, как я работаю — а потом и цену назначать будешь. А я могу служить всю жизнь, никого у меня нету». — «Ну ладно, это и хорошо. Приходи, говорит, завтра».

Вот он росшитал прикашшика, а этот ноцевал у старухи опеть. Со старухой рассчитался. Приходит он к купцю. Вот купець и поставил его в лавку, немного там товару. Вот он и живёт в этой лавке мисяць и торгует. Приходит купець и дивуется, что много доходу от него стало. И перевел его в другую лавку. Он и служил в эвтой мисяця два. Вот доброй молодець прослужил он мисяця два, приходит купець отчет принимать. Доволен стал. Перевел его главным прикашшиком. Он тут и служит у него года полтора. Так дивился купець, стал он полным дови́ренным.

Живет он у его года три. Прошла про его слава большая, — что прикашшик хорош и красив, с людями обходительной, народу всегда полная лавка. Ехал раз генерал с генеральшей. Генерал и говорит: «Слушай, душенька, говорят прикашшик хорошой, надо кисею на платье купить». Вот они зашли в коморку, он и начал их потчивать. «Господин прикашшик! Нам надо товару забрать». Вышли товарчику брать, они брать, они брать-побрать и на 500 рублей товару и накупили. «У нас денег нет с собой — мы тебе из дому вышлем». — «Как», говорит: «этим людям не повирить? Мы простому народу вирим». И повирили ему и отвезли товарчик. Они день не посылают, другой и третей.

На 4-й день приежает легковой. «Генеральша, говорит, требует за деньгам!» Он снарядился и поехал за деньгами. Встретили его, добра молодца, увели его в верхний этаж и угощают его. Остались их двое только с генеральшой. Вот она потчивала, потчивала его и говорит: «Как бы на диванчик отдохнуть». — «Ах барыня, как же? Я к тебе на диванчик не пойду — ведь муж твой генерал! Кабы я чиновник какой был, лучше дело быть». Никак не могла она его созвать и уехал без денег, денег не выдала.

Приежжает её муж, она и говорит: «Ах, душечка, этот прикашшик, надо его произвести в офицеры». — «Да это ништо, через деньги можно его и офицером сделать». Генерал съехал к чарю и говорит: «Такого-то человека в офицеры произвести — а он в прикашшиках так век проживёт!»

Поехал генерал к купцю. «Давай», говорит: «прикашшика в солдаты!» Купец не отпускал; делать нечего, пришлось отдать — дал ему 1500 рублей жалованья. Вот его дорога̀ молодца обрали в солдаты, сделали офицером. Вот он день, другой служит в солдатах — требует его генеральша за деньгам опять. Потчивала, потчивала и опять требует на диванчик. «Кабы полковник, так почаще бы я ежжал к генералу, а теперь нельзя». Ну теперь так и отговорился. «Завтра», говорит: «ты будешь выше чин».

Приежжает муж,