коптер к окнам квартиры. Заглянул в освещённую болезненно бледным светом спальню. Чисто, аккуратно. Но полупусто. Вещи свои автор всё-таки забрал. Переехал? Тогда почему горит свет, а внутри никого нет?

Остальные бойцы столпились над экраном.

-- А чё со стенкой? – спросил Юра.

-- В окно не видно. Межквартирная стенка – за углом.

-- Ну ё-моё… А чё, кто есть на хате?

-- Сейчас заглянем в другое…

Олег подвёл коптер соседнему окну. Кухня. Печального вида. Старые обои, советский ещё холодильник, шкафчики, наверное, полные тараканов. Заклеенная вентиляция. Но никого.

-- Да гдеж?...

-- Серит, -- предположил Серёга.

-- Резонно, -- согласился Данилыч. – Жаль, в сортире окон нету. Это проектировщики, конечно, зря.

Олег подвёл коптер к соседской квартире. Осмотрел и её. Заколоченное окно не имело никаких щелей – даже при близком подлёте ничего увидеть не получилось. Тогда Олег подвёл камеру к соседнему окну с открытой форточкой.

Сразу же перехотелось заходить к уркам в гости…

-- Опа, на! – заржал Серёга. – Взрослое кино, ёпта!

-- Блять, -- поморщился Данилыч. – Вырубай, нахрен.

-- А вы не пяльтесь, -- ответил Олег.

-- Она же страшная, как... как мои метафоры! – нашёлся Юра.

-- Ого, не думал, что ты знаешь такое слово, -- сказал Данилыч.

-- В словаре нашёл. Пока сюда ехали.

-- И чё делать теперь будем? – спросил Всеслав, как-то коварно улыбаясь. – Прямо сейчас врываться? Или подождём, пока закончат?

-- Подождём, конечно, -- предложил Данилыч. – Посмотрим.

-- Ты за моей спиной тогда не стой! -- сказал ему Юра.

-- Не стою, -- ответил Данилыч. – Пока что.

-- С-сука! – передёрнуло Юру и он ушёл в дальнюю часть фургончика, вытягивая сигаретку. – Одержимый, думал я. Хуйня, думал я. Зайдём и выйдем, думал я. И чё? Теперь придётся идти к штабному психотерапевту. Или медитировать, как ты, Олег, после Загорска.

-- «Медитировать», -- всё шутил Данилыч. Серёга гыгыкал.

-- Да пошёл в пизду, -- отмахнулся Юра и задымил сигой. – Тебе, Данилыч, рот помыть надо после таких шуток. С мылом.

-- Выходим, -- сказал Олег, поставив коптер на автозависание.

-- Да, -- согласился Данилыч. – А то не успеем.

-- Данилыч!.. – взмолился Юра.

Распахнулись дверцы, бойцы выбежали на улицу, рассредоточились у дверей подъезда. Где-то наверху, на одном из балконов, тут же хлопнула дверь, началась какая-то суета.

-- Шумят, сука, -- ругнулся Юра. – Зашуршали сразу, как «спецназ» увидели.

-- Барыги товары прячут, -- сказал Данилыч. – Главное чтоб «наши» не сыбались.

Олег дёрнул со всей силы подъездную дверь и чуть ли не улетел назад, когда она легко распахнулась – дверь не держалась на электромагните, поэтому подалась легко. Вход сюда был свободный.

-- Гостеприимно, -- заметил Данилыч и группа ворвалась в подъезд, устремившись вверх по лестничным маршам. Грохот от шагов на лестнице поднялся довольно приличный.

-- МУСОРА-А! МУСОРА-А!! – раздался истошный крик откуда-то сверху.

-- Очко заиграло у пидоров, -- буркнул Юра. А наверху копошились. Щёлкали замки. Слышался мат.

Группа ускорилась. И подоспела на нужную площадку до того, как нарки успели среагировать. Олег дёрнул дверь. И та открылась.

-- ЛЕЖАТЬ, СУКА! НА ПОЛ! НА ПОЛ, БЛЯТЬ!

Бойцы ворвались в квартиру, отвратительнейшую, полную мусора, смрада и тараканов. Послышался испуганный визг бабы.

-- НА ПОЛ! ЛЕЖАТЬ, СУКА!

Первый нарик, который в это время подходил к двери, лёг в груду мусора без всяких вопросов. Всеслав его сразу же скрутил, нацепил наручники. Остальные двигались дальше, выбрались к спальне.

Второй недочеловек в это время лениво вынимал свой член из очка протухшей наркоманки.

-- Вы кто бля, такие, бля… -- спросил он, но его тут же повалили на пол. Нацепили наручники. Наркоманка визжала, прикрыв свои обвислые до колен груди. Воняло дерьмом. И много ещё чем воняло…

-- Дамочка, -- обратился к ней Данилыч. – Протяните ваши милые ручки. Вам ничего не угрожает, прекратите визжать.

Наркоманка не стала спорить. И протянула милые ручки, а Данилыч её арестовал. Напомаженная шаболда тут же утихла, осознав вдруг, что ей лично ничего не угрожает.

-- Чисто, -- сказал Серёга из коридора, осмотрев остальные комнаты, кроме заколоченной.

-- Да нихуя тут не чисто, -- фыркнул Всеслав. – Свинарник! Это же как так жить можно? Нелюди!

-- Чё вам надо, суки? – вопил прижатый «ёбарь».

-- «Братан» твой нам нужен, -- ответил Олег. – Который в комнате заперт.

-- Нахуя он вам… вы чё, ебанулись…

-- Зачем вы его там держали, сука? Почему в больницу не отдали? – спросил Юра.

-- Мы чё, ебланы своего братана в дурку отдавать! Его там будут хуйнёй колоть всякой!

-- То-то, вижу, вы «хуйнёй всякой» не колетесь.

-- Мы не колем, бля, мы нюхаем! Мы же не ебланы, бля! Чё пришли, бля?... Чё вам надо, бля…

-- Всё, стяни свою ебучку, шнырь. Помолчи.

-- Ты охуел, бля? Ты кого «шнырём» назвал…

Юра ёбнул наркомана прикладом по башке и тот сразу заткнулся, исчерпав все свои аргументы.

Всех троих приковали к чугунной советской батарее.

Шлюха вдруг начала заигрывать. Как-то чрезмерно похотливо и неистово. Она попыталась схватить Олега между ног, но её вовремя оттянули.

-- Какая мерзость, блять, -- ругался Юра. – Сиди здесь, мразь!

-- Я обожаю маски-шоу, мальчики! -- сказала наркоманка, пытаясь сделать свой голосок соблазнительней и раздвинув ножки. – Можете меня прямо здесь оттрахать! Меня как раз уже Ваня разогрел…

Юра замахнулся прикладом, но бить не стал бы. Наркоманка замолчала.

-- Всеслав, держи их на контроле, -- сказал Олег. – Серёга, держи дверь в квартиру. Остальные – к заколоченной двери.

Данилыч достал прихваченный как раз для этих целей ломик.