- Пить хочется, - признался я. – Очень сильно. А еще домой. В уютную постельку.

- У вас от электричества ничего не поджарилось? Мы, конечно, аккуратно, но все же….

- Возможно, яйца чуть-чуть пригорели. Но ничего, у меня запасные есть, я их всегда с собой ношу.

Лицо лысого Кинг-Конга аж вытянулось от такой наглости. Но не успел он возмутиться, как Вероника его опередила:

- Вы что же, Александр, совсем не боитесь?

- Кого, вас? Нет. Я боюсь, что раз вы, шестерки, такие тупые, то каким же будет тупым тот, кто вас на работу нанял.

- Заткнись, паскуда! – взревел Кувалда, и, не обращая внимания на взгляд Вероники, шагнул ко мне. – Щас я тебе устрою яичницу аль-денте!

Очевидно, он намеревался ударить меня в пах – прием, характерный для такого ярко выраженного садиста. Но мне, если честно, уже надоело висеть неподвижно, терпя, когда меня лупят. Я от таких игр не возбуждаюсь, я больше по классике.

Разорвать спутавшие мои ноги веревки – тьфу ты, могли бы и посложнее задачу придумать. Вероника приоткрыла рот, и резко отскочила назад, а вот лысый урод не успел – горя жаждой сделать мне как можно больнее, он даже не обратил внимания на громкий треск. Если руками я мог наносить сокрушительные удары, то ноги у меня были, как тиски – ими легко можно было завязать в узел кусок железа, если не сильно преувеличивать. Но сейчас они были не в самом лучшем состоянии, сильно затекли и плохо слушались, поэтому максимум, что я мог сделать – это обхватить шею Кувалды удушающим захватом, и сжать. По идее, можно было бы легко сломать лысому уроду шею резким движением, но я это делать не торопился – сначала мне бы хотелось узнать, куда делся Ящер, и если с ним что-нибудь случилось, то кого за это следует наказать. Вероника мне вряд ли скажет, она слишком умная, а вот этот дебил – запросто.

Изумленно захрипев, Кувалда ухватился за мои ноги, пытаясь разжать хватку, но с таким же успехом он мог бы разжать те же тиски. Перебираясь руками по веревке, я слегка приподнялся, и приподнял лысого великана над полом, не без удовольствия ощущая его истеричные дерганья всем телом, и перекрывая ему кислород непрерывной хваткой.

- Ничего себе! – прошептала под нос ошеломленная Вероника.

- Ты… бля… помоги… - с трудом прохрипел великан, но решала не двинулась с места, внимательно наблюдая за нами – так зоолог наблюдает, как громадный питон целиком проглатывает другого человека, никакого сочувствия или жалости, лишь интерес к самому процессу. Когда глаза Кувалды вылезли из орбит, а губы посинели, я неохотно разжал ноги, и он грузно шлепнулся на пол. Все, кровообращение, вроде, восстановилось, какая прелесть.

Я напряг бицепсы и трицепсы – веревка, связывающая руки, лопнула. Скользнув на пол, я слегка покачнулся – после долгого положения вертикально на одном месте мне требовалась пара секунд, чтобы перезагрузить вестибулярный аппарат, и сориентироваться в пространстве. Но Веронике этих пары секунд хватило. Опомнившись, она одним прыжком оказалась возле двери в стене, и исчезла за ней. Щелкнул замок, и я остался на пару с уродом-переростком, который был жив, но находился в полузадушенном состоянии, и еще наверняка в глубоком шоке от всего произошедшего. По любому не привык к тому, что связанная жертва легко дает такой жесткий отпор.

Подвал был маленький, почти крошечный. Оглянувшись, я заметил свою одежду, аккуратно сложенную на низком деревянном табурете. К тому времени, как я закончил одеваться, лысый великан пришел в себя, и начал шевелится, а с той стороны двери послышались громкие голоса. В подвале спрятаться было некуда, и, быстро прикинув варианты, я встал возле двери – с таким расчетом, чтобы при открытии она заслонила меня собой. Дверь распахнулась, и в подвал влетели двое послушников с метками на шеях, вооруженные короткоствольными ружьями. Увидев, что подвал пуст, они на секунду замешкались, а я шанса не упустил – бесшумно шагнул вперед, и по очереди обрушил на их черепушки точно рассчитанные удары. Оба свалились, как подрубленные. Лысый великан застонал, и приподнял голову, но тут же заорал благим матом – оседлав его сверху, я завернул его руку к спине в болевом захвате.

- Ну что, весельчак хренов, теперь уже не так смешно?

- Пусти, тварь! – он в бессильной злобе засучил ногами. – Больно!

- Сейчас еще больнее будет. Где мы находимся?

Он стиснул зубы, но все равно не удержался от крика, когда я слегка усилил зажим. Поразительная вещь – человеческий организм. Несмотря на то, что боль всегда лишь предупреждает об опасности, но сама по себе не несет в себе ничего плохого, люди всегда ее боятся, и всегда стремятся избежать.

- В доме… неподалеку от штаб-квартиры клана Гордеевых… - прошипел Кувалда, глотая слезы. – Улица Солнечная… третий дом…

Мне название улицы ни о чем не говорило, но то, что мы не в самой штаб-квартире, битком набитой вампирами и послушниками, меня уже порадовало. Осталось только придумать, как выбраться из дома, а потом и из опасного для меня района.

- Где таксист?

- Кто?

- Где тот парень, который был со мной, когда вы меня взяли? Говори!

- Живой он… за стенкой… отдыхает…

На сердце сразу стало поспокойнее.

- Где Гордеев? Почему он так рвется со мной пообщаться? Зачем подключил Веронику, зачем меня вообще сюда привезли?

- Не знаю!

- Врешь, - уверенно сказал я, и опять усилил нажим.

- А-а-а… ладно-ладно… Он говорил, что ты нужен кому-то… из Верховного Совета… какой-то бабе…

- Чего?! – от изумления я чуть не выпустил руку Кувалды, но вовремя опомнился, и удержал захват. – Какой бабе?

- Не знаю я, ничего не знаю, бля буду…

По-видимому, дальше придется либо вырывать зубы, либо ломать ребра, чтобы узнать правду. Ни того, ни другого мне делать не хотелось. Хотя и надо бы, чтобы поняли, какой я опасный, и больше не звали в гости таким радикальным способом.

- Где сам Гордеев? Он здесь?

- Нет.… Когда мы вас сюда привезли, то позвонили в штаб-квартиру клана, чтобы сообщить ему, но нам сказали, что он куда-то уехал. Куда-то по личным делам.

- Гонишь! Я прекрасно знаю, что у высших вампиров ночью рабочие часы, они в это время все важные вопросы решают.