Погибшие летчики – второй лейтенант и авиаспециалист второго класса («Бритый Хвост» и «Эрк» по классификации, принятой в Королевских ВВС «среди своих») – принадлежали к 1770-й эскадрилье «Индефатигебла», уже потерявшего один истребитель двадцать второго числа, когда казалось, что русских вот-вот найдут и утопят. Разбившийся в тот день «сифайр» и сбитый этим утром «файрфлай» не слишком ослабили ударную мощь авианосцев. Но то, что истребители русских способны перемолоть обе авиагруппы не хуже, чем они сделали это с группой покойного «Беннингтона», в дополнительных объяснениях не нуждалось совсем.

За последние месяцы оба авианосца пережили немало перемен, «Формидебл» вообще собирались отправить на Дальний Восток, и только авария в машинах позволила ему остаться на том театре военных действий, где его присутствие имело какое-то значение. Оба корабля меняли составы авиагрупп и количество самолетов в эскадрильях, готовясь, как оказалось, именно к этому дню.

В десять тридцать «Индефатигебл» и «Формидебл» начали поднимать в воздух самолеты – «сифайры», «эвенджеры», «корсары», только что дозаправившиеся, вернувшиеся из разведки «файрфлаи». Это заняло достаточно много времени, и только через двадцать пять минут последний торпедоносец «Индефатигебла» поднялся с очистившейся взлетной палубы.

Англичане знали, что им предстоит, но надеялись на лучшее. Боевой дух, уверенность в победе – все это слова, отражающие всего лишь разную степень надежды остаться в живых.

Узел 9.4

25 ноября 1944 года, 12:15–12:55

Как это часто бывает в воздушных боях, враги заметили друг друга одновременно, и буквально за несколько десятков секунд строи эскадрилий из набора бликуюших черточек где-то на самой границе видимости превратились в стаю звенящих хищных машин, ощетинившихся пулеметным огнем, несущихся прямо на тебя.

Неизвестно почему, но частота связи авиагруппы «Чапаева» совпала с британской – вероятно, одна и та же цифра на шкале показалась удачной штабистам обеих сторон, и теперь чужой радиообмен мешал всем.

– Lord save us![172]

– Stand tight, guys! Tee up![173]

– Сдохните, бляди! А-а-а-а!!!

За секунды, остававшиеся до столкновения, несколько воплей забили размеренные, холодные команды комэсков, и эфир взорвался мешаниной криков и рычания убивающих один другого людей. Мгновения дикого ужаса, когда десятки машин проходят насквозь фалангу врага и не видно ни одного друга за плечом, только мчащиеся на тебя истребители со смертью на крыльях, и живот поджимается к грудине в ожидании разрывающего внутренности свинца.

Треск пулеметов нарастает до визга, когда машины, раскачиваясь и уже закручиваясь в виражи, расходятся, кренясь в рвущих сосуды перегрузках, на расстоянии вытянутой руки. Несколько самолетов срываются в падение, разбрасывая обрывки алюминия или молча – как падает камень. Не перестраиваясь, не заботясь о тех, кто сзади, или о каких-либо правилах, разогнавшиеся до предельной скорости истребители швыряют себя на ближайшего врага в переворотах, во вминающем в сиденье высшем пилотаже, с единственным стремлением – убить. Убить, прежде чем убьют тебя самого, потому что ясно: в таком бою погибнут все.

– А-а-а, shit! Watch it, pal![174]

– Гор, держись сзади!!

– Сука! Сука! Хэ-э-э…

Крик ярости забивается утробным рычанием, когда за три секунды перегрузка в рывком переходящем из бочки в пике «яке» меняется на семь-восемь «жэ», дергаясь с плюса на минус.

– Bazz, you take it! Damn Yak down of you![175]

– Got him!!! I’ve got!!![176]

– Бей!!!

Голоса срываются на визг, пытаясь прорваться через какофонию рева и хрипа в шлемофонах. Черная машина с кругом Королевских ВВС на оперении взрывается в детонации тысячелитрового бензобака, на сотни метров вокруг самолеты встряхивает ударной волной.

Идущий в лоб на машину Кожедуба «сифайр» вдруг дергается в сторону. Подполковник уходит в нисходящий вираж, пытаясь сбить прицел, но «сифайр» боком ныряет мимо него, на мгновение сквозь разбитый фонарь мелькает силуэт пилота, схватившегося за лицо руками, и машина проваливается вниз. Ни кто, ни каким образом в него попал – неважно, желание выжить перевешивает любое стремление к славе.

Не называя себя, победитель вводит свою машину в серию немыслимых виражей, чтобы сбросить с хвоста намертво прилипший «корсар», тот срывается в перевернутый штопор, исчезая из обзора. Вовремя. Сразу два «корсара» пикируют на вляпавшийся истребитель, трассы идут впритирку, на крик не остается времени…

– Bail out, man!![177]

– You burn! Get it off![178]

«Як» с тремя белыми кольцами и желтым коком винта – Амет-Хан – выпрыгивает из пространства, оставив позади пылающего врага.

– Держись!!!

Британец, воя, проносится под ушедшим в восходящую бочку русским. Буквально доли секунды не хватило для доворота, который стал бы для русского смертельным. В шлемофоне раздается дикий крик, но мгновений, чтобы узнать голос, уже не остается – перспекс[179] фонаря взрывается веером режущих пластиковых кромок. Удар в колени, в руки, в грудь. Дым уносится за борт, приборная доска – мешанина рваных обломков, но ручка тугая, и самолет мгновенно реагирует на отданный руками оглушенного летчика приказ лечь в вираж. Всё в крови, ветер бьет в тело, выдавливая из груди воздух, дышать невозможно и некогда.

– Атанда!!! Павел, держи падлу!

– Хана!!!

– God, oh God! No!!![180]

– Cover me, anyone! Cover me![181]

Ручка от себя, машина несется вниз. Главное – это выбраться из мешанины кружащихся истребителей, тогда можно будет уйти. Боже, как больно!..

Справа проносится штопорящая машина – кто-то сумел сбить «як», и видно, как пилот судорожно пытается выбраться из кабины, но его каждый раз отжимает внутрь центробежной силой; фонарь сброшен, руки цепляются за борта.

– Cover me! Please!!! John!!![182]

– Shit! Jink away[183], Ken, he’s above! Watch it!![184]

– Рома, закрой мне бок! Шестая, шестая, ищите торпы!!!

Почти сто истребителей рвут друг друга на части, рыча в полном озверении. Англичане – серьезный противник: во флотскую авиацию готовят годами, и без полутысячи часов, проведенных в небе, на раскачивающуюся палубу не сядешь. Но опыт пилотажа и опыт драки с профессиональными убийцами – слишком разные вещи, и англичан понемногу начали отжимать. Медленно, слишком медленно.

Самолет – очень маленькая цель, и если его пилот активно не хочет быть сбитым и, более того, знает, что его в данную секунду пытаются сбить, то шансы в него попасть, как правило, не слишком велики. Говорят, что две трети воздушных побед приходятся на ситуации, когда жертве не приходит в голову, что на нее кто-то уже делает заход. Если хочешь жить, эта мысль должна сидеть в голове постоянно.

Англичане жить хотели и дрались с параноидальным упорством. Хладнокровный, как львиная задница, голос контролера, Train Driver[185] на сленге